О поездке в Голландию она мечтала давно.

12-sunflowers

Амстердам — город противоречий и потрясающих музеев. Она наконец — то сможет увидеть работы Рембрандта, Вермеера, Ван Гога, знаменитые голландские натюрморты. А вечером, конечно, пройдется  по улице красных фонарей — ведь это тоже часть Амстердама, самая закрытая и неизведанная для тех, кто родился в советской России.

Муж тоже волновался. Большой профессиональный форум медиков. Ему выступать. Его диссертацию заметили, оценили. Новый подход в лечении и так далее. Наконец-то он расскажет о своем маленьком открытии тем, кто стоит у руководства его подразделением.

Нет, на форум она не пошла, далека она от медицинских проблем. Просто решила прогуляться по городу, о котором так долго мечтала. Ведь муж не хотел ее брать, мол, бесплатная поездка только для него, за нее нужно платить. Однако, денег нашли, заняли у друзей, и вот оно, счастье — город ее многолетних мечтаний.

Просто ходила, просто смотрела. Заходила в маленькие кафе, чтобы выпить кофе и съесть кусочек пирожного. Садилась за самый крайний столик на улице, чтобы получше рассмотреть прохожих, что проходили почти рядом с ней, и впитать каждую мелочь, каждую  деталь города, который она знала только по туристическим справочникам и альбомам по искусству.

С мужем договорились встретиться в кафе. Очень дорогом и экзотическом. Там можно было пить и есть, сколько хочешь, а само кафе было выдержано в традициях средневековья.  То есть большие столы, деревянные скамьи, бочки с вином. Тут же мясо, которое готовится на вертелах, висят различные колбасы, лежат сыры на любой вкус, стоят какие-то соусы и закуски, сделанные непонятно из чего. Тут же кругом ножи, тарелки. То есть бери,  отрезай все, что хочешь. Клади в деревянные мисочки любой соус, гарнир, овощи, фрукты. Вино тоже нужно наливать самому. В кружку или в деревянную крынку, похожую на огромный кубок.  Никто не смотрит за тобой и не ограничивает ни в чем.

Все это излишество, а как еще назвать такое количество продуктов, которое стояло, лежало, висело, жарилось, варилось — она смогла прекрасно рассмотреть и даже что-то попробовать, ожидая мужа. У нее был входной билет, она пришла вовремя, как и договаривались, но никто еще не подошел.

Официант, посмотрев в ее билет, усадил ее за длинный деревянный стол со скамьями, покрытыми шкурами, и широким жестом пригласил угощаться.

Вот она ходила и пробовала все,  на чем останавливался глаз. Было смешно и весело отрезать кусочек копченой лопатки или остро и пряно пахнущей колбасы, которая была так не похожа на ту, что продавалась у них в магазине. Вино тоже было приятным. Причем, выбор был очень большой. Целая комната, уставленная винными бочками. Просто поверни кран, и тугая струя тут же устремится в подставленный сосуд.

Только через час стали подходить участники форума.

Муж был взволнован, точнее, возбужден, он держал под локоть абсолютно седого мужчину и что-то говорил, говорил, говорил.

Нет, ее он не заметил. Он выбрал лучшее место для своего собеседника, хотя тот совсем не говорил, он молчал и делал вид, что слушает, и стал хлопотать вокруг него.  Он метался между колбасами и горячими блюдами, пытаясь отрезать всего самого лучшего, самого вкусного, чтобы угодить важному для него человеку.

А что он ему важен, она поняла сразу, потому что муж лебезил, заискивал, заглядывал в лицо своего спутника  и снова  говорил, говорил, говорил.

Заиграла тихая музыка, официанты начали убирать лишнюю посуду, предлагая попробовать только что зажаренного поросенка. Муж первым кинулся отрезать самый лакомый кусочек для своего соседа.

Она сидела одна. В наблюдении за мужем припивала из деревянной кружки, очень похожей на кубок,  новую и новую порцию вина. Еда тоже была очень вкусная. Но ее было так много, что интерес к ней быстро пропал. Вот если бы дома она оказалась в подобном ресторане или кафе. Но такое изобилие она не могла себе представить в ее стране.

Собеседник мужа устал. Он уже никак не реагировал на его  речи, хотя тот  бесконечно подливал себе и ему  новую порцию вина.

Профессора, светило науки, она это узнала потом, увезли на такси.

За участниками форума, благо, все жили в одном отеле, уже после полуночи заехал микроавтобус.

Только после отъезда важного человека муж наконец — то заметил ее.

— Все, теперь я спокоен за мое будущее, — заплетающимся языком сообщил он ей. — Он оценил мой вклад в современную медицину. Может, теперь меня и в Москву пригласят. Я сегодня отлично поработал. Меня представили самым нужным и важным для меня людям. Я стану известным, обо мне еще будут говорить. Да я, да я…

Она уже не слушала. Когда подъехал микроавтобус, она практически тащила на себе своего мужа. Он взмахивал руками, пытался дотянуться губами до ее щеки, заплетающимся языком говорил, что он гений, что он еще сможет,  докажет и покажет.

С трудом уложила мужа на кровать.

И тут ей стало плохо. Очень плохо. Она еле — еле добрела до унитаза. Её рвало. Долго, мучительно, со спазмами. Она не могла отдышаться, а уже накатывала новая волна тошноты.  Через некоторое время она обессиленная сползла на пол.

Туалетная комната была крохотная, ноги затекли, потому она рывком подняла себя с пола и открыла дверь в комнату.

Муж спал, сладко похрапывая.

Она стянула с него ботинки, распустила узел парадно — выходного галстука.

Приступы тошноты перестали быть острыми, но время от времени она снова чувствовала головокружение.

Ах, Амстердам!

Она так мечтала его увидеть.

Да, он такой, как в каталогах и справочниках. Нет, даже лучше. Потому что сейчас она знает, как он пахнет, как выглядит небо, которое здесь совсем другое: оно прозрачное и совсем не голубое.

Как много здесь цветов и тех, кто их любит. Потому что таких красивых цветочных балконов она нигде не видела.

И теперь она уже точно знает, какой ее муж настоящий.

Вот его она точно придумала. Идеализировала, как говорят психологи.

Амстердам, который она тоже придумала для себя, здесь просто отдыхает.

Муж  оказался обыкновенным, она задумалась, какое слово подобрать для его характеристики. В голове крутились только те, которые говорила ей мама перед свадьбой, которая уже в то время разглядела в будущем муже  желание сделать карьеру любым путем, его подобострастие и желание услужить любому, от которого хоть капельку, но что — то зависит.

По полной программе она это увидела вчера.

Как мерзко и противно.

И только от этих мыслей новая волна тошноты поднялась к горлу.

Она с трудом продышалась.

Было бы возможно, сейчас бы села в самолет и улетела.

Но это нереально. Билет общий на всю группу.

Муж ничего не поймет. Теперь она это знает точно.

Потому и нет смысла об этом даже говорить.

— Не уделил внимания? Не заметил ее?

— Так он же для нее старался. Для кого же еще?

Наверняка, так он ей и скажет.

vangoghmus3Как только рассвело, она встала, написала записку: «Пошла в музей Ван Гога, решай свои дела» , — и переступила порог крохотного отеля.

Небо было бесцветным и бесконечным.

Где-то крякали утки, чирикали птички.

Тошнота отступила.

Она села на первую скамейку неподалеку от отеля и закрыла глаза.

Было спокойно, хорошо, тихо.

Да, надо так далеко уехать, чтобы взглянуть на привычные вещи под другим углом зрения.

Мама была права. Она видела мужа настоящим. Она же придумывала его себе.

Ведь это же не в первый раз, когда он забывал ее, семью, малыша с температурой, чтобы быть там, где начальство, где можно что-то выпросить — вымолить, напомнить о себе.

— Значит, он совсем не талантлив. Все его заслуги — это умение подать, поднести, поддержать, ввернуть слово восхищения и поддержки.

— Как же теперь его любить? Как жить так, как будто не было этого средневекового кафе? Как?

— Любовь. Что такое любовь?

— Она наша выдумка? Наша представление о человеке, каким он вообще не является? Наше желание в обычном видеть необычное? Или точнее — наше нежелание видеть то, что прекрасно заметно другим.

И она снова вспомнила маму и ее предупреждение перед свадьбой.

— Но он же старается для меня, семьи? Чтобы все  у нас было?

— Нет, вру сама себе, — она резко себя одернула, — он старается ради себя. Только ради себя. Разве он не показал это вчера в ресторане?

Она подняла голову. Указатель на углу улицы гласил, что музей Ван Гога находится всего в километре от того места, где она сейчас сидит.

— Отличная подсказка. Она хотела увидеть Амстердам. Она сделает это. Еще есть целый день. Целый день, чтобы быть счастливой.

Все остальное потом.

Еще целый день счастья.

А там будет видно.

Её больше не тошнило. Она пошла туда, где цвели подсолнухи, красота которых с каждым годом становилась только ярче.

Амстердам. Город мечты и контрастов.

Как и любовь.

Такая разная.

Первоначально опубликовано в блоге Натальи Берязевой

А что значит для тебя любить?

 

 

1 комментарий. Оставить новый

  • Оксана
    16.07.2015 11:27

    Когда даже дышишь со спутником одинаково, когда с трудом переживаешь сутки его отсутствия, даже если рядом дети, когда чувствуешь нежность в его крепких объятиях, видишь любовь в его глазах. Когда чувствуешь себя спокойной и защищённой рядом с ним.

    Ответить

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Заполните поле
Заполните поле
Пожалуйста, введите корректный адрес email.

Читайте также