Житель Барабинска Виктор Мазоха стал номинантом на национальные литературные премии «Писатель года-2015», «Поэт года-2015» крупнейших российских порталов «Проза.ру» и «Стихи.ру».
— Когда Вы занялись писательством?
— Лет с двенадцати… Любовь к литературе привила мне моя мать. Она научила меня читать в пять лет. Учился азбуке не по букварю, а по толстым романам. Она занималась со мной. Отец работал. Троих детей надо было кормить. Мама знала наизусть все сказки Пушкина и рассказывала их мне. Столько лет прошло, многое из памяти стерлось, но это осталось…
— Кто Ваш любимый герой в сказках Пушкина?
— Сейчас назвал бы Балду – героя «Сказки о попе и работнике его Балде». Балда — активный борец со всякого рода нечистью. Живой персонаж. А в детстве мне особенно нравилась «Сказка о мертвой царевне…». Она почему-то больше всех врезалась в память. Зеркальце там – великолепный психолог.
— Учились пистельскому мастерству?
— Пишу — всегда, везде — по зову души. Специально этому нигде не учился. После армии, правда, пробовал поступить на сценарный факультет во ВГИК. Когда прочитал в газете об условиях приема, за одну ночь написал большой рассказ. Послал. И до сих пор не знаю ответа. Дело в том, что я почти одновременно поменял место жительства. Новый адрес не сообщил, сам не интересовался результатом. Не до этого тогда было.
— Публиковать рассказы пробовали?
— Пробовал, конечно. В «Пионерскую правду» посылал рассказы. Жаль, не сохранились письма, дипломы. Но серьезно относиться к писательскому ремеслу стал значительно позже. Когда понял, что мне есть что сказать.
Помню, перед армией — жили мы в Здвинском районе — написал повесть (мне так казалось — повесть) и отправил в редакцию барабинской районной газеты, она тогда называлась «Строитель коммунизма». Редактор газеты Николай Кизюк писал в ответе, что прочитал мой труд. И констатировал кратко: для печати не годится.
«Нет литературности, — пояснял он. — Образы собрал все отрицательные. Изобилуют сплошные конфликты, и не один из них не находит разрешения…». Такие надежды я возлагал на эту повесть! И вот – на тебе, не напечатали. Сейчас, по прошествии лет, с оценкой Николая Григорьевича о «литературности» моего опуса полностью согласен. Но тогда…
— Вы говорите, что возлагали надежды на повесть. Думали, она принесет Вам известность, деньги?
— Да нет… Хотя, если честно, какой писатель, пусть втайне, не мечтает о славе и богатстве. Но, говорю совершенно искренне, дело было в другом. Хотел донести до людей правду. Время было другое… Надеялся изменить мир.
Я всегда был за социальную справедливость и социалистический строй. И остаюсь верным этой идее. Но в жизни все происходило не так. И мне хотелось изменить этот несправедливый мир с помощью своих произведений. Именно так… Наивный был.
— Не пробовали изменить себя, если не удалось изменить мир?
— Менять себя? Чтобы «выхлопотать» какое-нибудь «теплое местечко» и перестать себя уважать? К тому же, я все еще, наверное, остаюсь наивным и пытаюсь изменить мир. И с помощью произведений, в том числе, но уже, конечно, не в той степени… Думал, когда напечатают мою первую повесть, у людей откроются глаза – и я порву всех негодяев.
— Вы хотели открыть людям глаза… На что?
— На то, что творилось в стране. Партийная номенклатура зажралась до неприглядности. Люди хотели настоящего социализма, а видели суррогат. В жизни происходило одно, а в книгах и кино писали и показывали совершенно другое.
— О чем писали Вы в повести?
— Например, рассказывал о краснобайстве чиновников, преступлениях тех, кто должен был стоять на страже законности. Был эпизод, где правонарушители, осужденные на пятнадцать суток, так называемые «пятнадцатисуточники», отбывая срок, работают в доме председателя исполкома.
А его дом — рядом со школой, из окна все хорошо видно… Писал о том, как судьи берут взятки, которые им подносят адвокаты. А в стенах милиции избивают задержанных. Это был не 37-й год. Это семидесятые годы прошлого столетия. Все это было реальностью того времени.
Мало того, нормой. Но многие, надо признать, даже и не знали об этих бесчинствах. А кто знал — боялись об этом публично заявлять. В газетах, книгах о милиции писали только хорошее.
В кино показывали супергероев. А что происходило в закрытом от посторонних глаз ведомстве, мало кто знал. Литературности в моем произведении, может, и в самом деле, не было, но была правда. Правда, о которой публично никто не говорил.
— Первый неудачный опыт, наверное, надолго отбил у Вас охоту писать?
— Нет. Были другие попытки, с другими рассказами. В армии послал рассказ в томскую областную молодежную газету. Ответ был неутешительный, но, все-таки, обнадеживающий. Как сейчас, помню строки в отзыве: «…У тебя есть свежие мысли… Пиши».
Затем была первая победа в литературном конкурсе войсковой газеты. Публиковал небольшие рассказы в районных газетах. Перед армией мне довелось поработать корреспондентом в здвинской газете «Сельский труженик».
В армии был внештатным военным корреспондентом. Затем пришел к Николаю Григорьевичу в «Строитель коммунизма». Конечно, журналистика и литература – это совершенно разные виды творческой деятельности. Трудно совмещать журналистику и литературу. Пока пишешь строчки в газету, уже сил и желания писать рассказы не остается.
— И вот — успех этого года….
— Об успехе рано говорить. Успех будет тогда, когда тебя начнут издавать. А сейчас даже признанные писатели далеко не все издаются большими тиражами. И читателей книг поубавилось. Но признание, конечно, тоже имеет значение.
— Как это произошло?
— Совершенно неожиданно для меня. Хотя я уже имел победу в международном литературном конкурсе-конференции имени Огма в конце 2013 года. Когда подводились итоги конкурса, мой рассказ «Мы еще поживем, Журавка» занял первое место в рейтинге материалов сайта.
Затем стал полуфиналистом и финалистом конкурсов, проводимых издательствами. Это серьезные конкурсы. Участвовали в них по 1 000 человек. Издательства халтуру не отметят. Занимал и в других конкурсах призовые места.
А о том, что я — номинант национального конкурса «Писатель года», узнал в июле. Мне пришла ссылка на сайте о том, что редакционная комиссия, рассмотрев произведения, размещенные на моей авторской странице, приняла решение номинировать меня на национальную литературную премию «Писатель года-2015».
Кто станет победителем, будет известно в следующем году, 21 марта. Но для этого еще надо пройти один этап… Везде делают бизнес… Победителю – премия, которая заключается в издании его книги. Это солидная премия. Достаточно сказать, чтобы издать за свой счет роман, нужно выложить до полумиллиона рублей.
— Сколько у Вас уже написанных работ?
— Написано и выложено в интернете около трехсот. Но это не только рассказы. Миниатюры, стихи… Много задумок, но еще больше незавершенки.
— Над чем Вы работаете сейчас? О чем Ваши произведения?
— «Работаю» — это громко сказано. Пишу урывками. Занимаюсь правкой, доработкой каких-то деталей в незаконченных произведениях. Это труд не из легких.
А произведения мои все о том же – о борьбе добра и зла. Мне есть чем поделиться с читателями, опыт жизненный имеется.
— Вы используете в своих произведениях юмор?
— С чувством юмора, думаю, у меня все в порядке. Пишу иронические рассказы. Многие сюжеты взяты из собственной жизни. Шутка поднимает настроение.
— Умеете находить смешное в повседневной жизни?
— Смешное – вокруг нас. Как-то иду по городу, люди смотрят на меня как на киногероя какого-то. Того и гляди, подходить станут, автограф просить. Вот она, известность, думаю я. И так от поликлиники до площади вышагиваю в приятном неведении. Только когда встретился знакомый и с улыбкой спросил, почему я в бахилах, понял причину повышенного ко мне внимания.
Помните, чем заканчивается фильм про барона Мюнхгаузена: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь, потому что все гнусности и гадости на этой земле делаются с серьезным выражением лица».
— Можно сказать, что Вы уже состоялись как профессиональный писатель?
— Конечно же, нет. Если только под словами «профессионал», «профессиональный» не подразумевать достижение некоего мастерства. То в этом смысле, возможно, я профессионал. Но в том значении, которое правильное, я не профессиональный писатель.
«Профессионал» – это тот, кто своим трудом зарабатывает деньги. Кстати, это не всегда говорит о высоком мастерстве. Профессиональных писателей сейчас очень мало. Таких, кто бы мог жить на гонорары от книг, единицы.
— В каком деле Вы состоялись как личность?
— Мне кажется, что об этом должен сказать кто-то другой. Но замечу: дело и личность не находятся в прямой связи. Самые талантливые и состоявшиеся ученые, музыканты, политики, вплоть до президента, могут быть совершенно безнравственными людьми.
Если бы я все-таки сказал о себе, то ироническими словами Юрия Татаркина: «Я не состоялся как личность: подхалим из меня никакой…».
— Какие люди вам нравятся?
— Умеющие сострадать. И те, кто может сказать правду в глаза. У меня были два товарища — Николай Дьяченко и Юрий Скасырский, которые находили в себе мужество не подать негодяю руки. Их уже нет на свете. К сожалению, я немного дипломатичнее в этом плане.
— Вы счастливый человек?
— Разве можно считать себя счастливым, когда вокруг столько горя! Мне кажется, надо быть недалеким человеком, чтобы заявить: я счастливый! Согласитесь с тем, что должна быть связь между личным и общим благополучием.
Об этом можно говорить много… Но и несчастным себя не считаю. Ибо не теряю надежды, что мир когда-нибудь изменится в лучшую сторону. И силы разума поборют силы зла.
— В какие моменты вы все-таки чувствуете себя счастливым?
— Когда удается сделать добро. Избавиться от какого-нибудь порока. Например, зависти. Или побороть страх. Появляется чувство свежести и свободы. Вот в эти моменты, наверное, испытываешь настоящее счастье!
Вы пытаетесь что-либо изменить в своей жизни, в мире?
Еще по теме:
