Она совсем выцвела эта лента. Края ее обтрепались. Она лежит в мамином комоде уже много-много лет. Однако я хорошо помню ее совсем другой.
Ярко – бирюзовой, воздушной, летящей. Даже цену ее помню. 80 копеек. Это было очень дорого. Я любовалась ей, лежащей под стеклом в провинциальном магазине, где купить можно было все: от булки хлеба до резиновых галош.
Как попало это чудо туда – непонятно. Лента была в единичном экземпляре. Она мне очень нравилась. Тогда у меня еще были косички и уверенность в том, что мир мне покорится. Потому что я умная, целеустремленная, особенная одним словом.
Каждый день я приходила смотреть на бирюзовое чудо.
Продавщица тетя Валя вздыхала: «Красивая, согласна, но больно дорогая. За ленту отдавать такие деньжищи».
Приближался мой день рожденья. 14 лет. Странный возраст. Когда еще можно играть в футбол с мальчишками, но уже устраняться от мяча, который летит в грудь. Когда еще легко запанибратски тузить соседа по парте кулаками, но на 8 марта уже ждать подарка от того, кто нравится больше всех.
Непонятный возраст. Гитарист, который под переборы струн поет грустную песню о неразделенной любви, почему-то начинает волновать, а в душе просыпается какая-то необъяснимая тоска; сон по утрам становится тревожным, а тело перестает подчиняться привычным командам.
Что-то происходит необъяснимое. И мама ничего не говорит. Только смотрит странно и повторяет: «Больно быстро ты стала расти. Больно уж быстро»
Больно быстро. Тогда мне было непонятно это словосочетание. А ведь и правда было больно, потому что быстро.
Тело росло, а душа не успевала за ней.
Мальчишка по привычке брал тебя за руку, ты же своя в доску, но ты почему – то начинала отдергивать её и неожиданно краснеть.
Такая глупость. И непонятно, что происходит.
И почему-то хочется пойти в школу той дорогой, по которой ходит соседский мальчишка, хотя ты всегда ходила по другой улице.
Да и эта бирюзовая лента, если честно, мне очень была нужна, потому что сосед Валерка сидит на задней парте, и он точно заметит мой новый бант, который я завяжу ради него.
Потому мне так хочется его иметь.
Чтобы он наконец-то увидел меня, разглядел. И посмотрел своими серыми глазами удивленно на меня, а не на свою соседку по парте Ленку, которую он непонятно почему выделяет среди всех девчонок.
Этот мальчишка появился в классе не сразу. И на нашей улице тоже. Вроде чего в нем такого?
Белобрысый, сероглазый. Обыкновенный, ничего такого особенного. Однако, как по команде, все девчонки начали вздыхать именно по нему.
И я тоже, если честно.
Особенно после того, когда мы вместе катались на санках. Он сидел позади меня. Потом мы упали в снег, и он неожиданно ко мне прижался. Вот тогда –то мое сердце и ухнуло куда-то в неизвестность.
Эту картинку я буду вспоминать всю мою жизнь. Это потом.
Сейчас же она ( то есть я) снова стоит перед витриной. Рассматривает ленту и представляет, как заплетет одну косу сверху, вторую снизу, завернет ее каралькой и получится, что бант окажется на самом верху головы. Как большая бирюзовая бабочка. Тогда – то Валерка точно посмотрит на нее по-другому. Иначе. Не как на соседку по улице и странную девчонку, что играет в футбол с мальчишками.
Повздыхала. Пошла домой. Завтра день рождения. Особых подарков она не ждет. Семья большая. Может, подарят то, что просто так и так необходимо покупать. Вон, сапоги какие старые. Стыдно носить. Девчонкам в классе уже новые купили. Завезли по 35 рублей. Очень дорогие! При зарплате в 80 рублей в месяц – роскошь непозволительная. Потому она все в старых войлочных ходит. Смешные бантики для них сама из ниток мулине сделала. Так хоть повеселее.
Что-то разгрустилась перед своим праздником. Завтра контрольная по алгебре. Нечего раскисать. Алла Ефимовна строгая, с ней шутки плохи. Может и дурой перед всем классом назвать. Она же совсем не такая, хотя литературу любит больше всего на свете.
Однако, надо заканчивать с пятерками по всем предметам. Это поможет поступить в заветный институт. У нее серьезные планы на жизнь. Легла поздно.
Утром все как обычно.
Мамин голос: «Доча, пора в школу!»
И ни слова больше.
Сели завтракать.
– Доча, а ты под подушку заглянула?
Вернулась в комнату. Сунула руку под подушку.
И из-под нее заструилось бирюзовое чудо!
Та самая лента! Та самая!
-Мама, спасибо!
Она стояла и плакала. Еще пока девочка, но уже та, которая заглядывает в глаза будущей женщине, которой хочется быть лучшей для одного единственного мальчика.
Косичка сверху, косичка снизу, каралька, перехлест, завязываем и вот он бант.
Большой, красивый, бирюзовый.
– Доча, завяжи в школе, а то помнется!
Но она уже не слышит. Она торопится, бежит, спешит.
Сегодня! Сегодня!
Он увидит, что она особенная. Он поймет, он заметит, он оценит…
…………………………………………………………………………………………..
Выцветший бирюзовый бант в комоде моей мамы.
Где та девочка, что бежала в школу?
Где тот мальчик, который в тот день шел с ней домой по одной улице?
Совсем скоро она обрежет волосы и уедет в большой город, чтобы забыть первую любовь и разочарование, горькую обиду и непонимание, высокое небо провинциального городка и бирюзовый бант, сделавший ее счастливой на целый день. Длинный, длинный бирюзовый день.
Взрослая женщина трогает бант, внимательно его рассматривает, обрывает отслоившиеся ниточки, смотрит на просвет…
И голубое небо детства всплывает в ее памяти, и серые глаза соседского мальчишки, и первые ручьи, и первый поцелуй, и та особенная весна, когда она повзрослела.
И навсегда положила бант в мамин комод.
Той весной она поняла, что, если ты кому-то нравишься, то бант здесь совсем не нужен.
Даже самый дорогой, красивый и бирюзовый.
Нужно что-то другое, особенное, что было в том соседском совсем обыкновенном мальчишке, который, как выяснилось, совсем не заметил ее яркий бант.
Он впервые увидел в ней женщину.
Потому что была весна юности.
Первоначально опубликовано в блоге Натальи Берязевой
Помните юношескую влюбленность?
