Соседи

Есть соседи, которые становятся родственниками. А есть те. что становятся страхом и ужасом всей жизни.

Мы переехали в Новосибирск, когда детям было пять и четыре года. После большой и пустой трехкомнатной квартиры в Прокопьевске двухкомнатная запущенная хрущевка казалось крохотной и неуютной.

Но в молодости все проблемы решаются легко и просто. Это же Новосибирск! А здесь перспективы для роста! Карьера! А у мужа еще и поэтическая слава. Ведь живя в Кемеровской области, издать книгу в Новосибирской в то время было невозможно. А первая книга должна была появиться вот-вот.

Из всех пожиток у нас диван, четыре книжных полки и кухонный гарнитур. Купили в редакции по блату. Связки книг и нехитрые детские пожитки. Все. Начало новой жизни.

В первый же вечер, когда дети разыгрались, услышала стук по батарее. Ничего не поняла. Затем после смеха детей звук снова повторился. И так несколько раз. Я не могла взять в толк, что это за сигналы. Ближе к вечеру в дверь постучали. На пороге стоял кругленький моложавый мужчина лет 40.

-Я ваш сосед. Ваши дети очень шумят. Прошу их успокоить.

Я пыталась сказать, что это малыши. Они сидеть тихо не умеют, да и ни к чему это.

В ответ было: “Пусть сидят и катают друг другу мяч. Какая вы мать, если не можете успокоить детей”

Я пыталась что-то говорить, извиняться.

Это было только началом. Сосед стал нашим кошмаром.

Мы всё делали не так.

Постиранное белье капало с балкона.

Вода в кране слишком шумела.

Холодильник очень гудел.

Люди у нас громко разговаривают.

Наша собака  лает.

В начале я интеллигентно оправдывалась. Потом начала отвечать. Резко и грубо.

Моя мама, приехав погостить к внукам, была с ним более резка. Она взяла веник и гаркнула: “Пошел отсюда, а то сейчас веником поддам!”

Самое страшное было, когда приехал мой фронтовик папа. Он в конце жизни очень плохо засыпал. У него болели ноги, простуженные в концлагере. Он маялся, ворочался, растирал ноги  мазью. И вот когда он только задремал, его разбудил телефонным звонком сосед. А потом он появился сам, мол, в туалете громко шумит вода.

Я впервые наорала на него. Уже не сдерживаясь.

Когда меня спрашивали: “Ваша самая главная мечта сегодня?”

Я всегда думала, чтобы сосед уехал, переселился,исчез из моей жизни навсегда.

Жена соседа  Нина была его бледной тенью. Она вяло поддакивала, когда ругался сосед, иногда приходила сама, просила, мол, Ловцов ругается, не могли бы вы потише.

Удивительно. Я так и не знаю, как звали соседа. Он остался в моей памяти как Ловцов.

Письма из ЖЭУ, точнее его заявления о нашем недостойном поведении, мы получали регулярно. Приходили и делегации, которые проверяли, смотрели, замеряли уровень шума воды и холодильника и просили: “Пожалуйста, как-нибудь уж решите с ним. Завалил своими кляузами”

Я бы не стала сейчас вспоминать соседа и мой кошмар всей жизни, если бы не удивительная история, случившаяся в конце нашего с ним знакомства.

Я очень поздно работаю. Ночью как-то особенно хорошо пишется. Тишина в доме, покой в душе и в мыслях помогают рождаться словам.

Я писала.

Вдруг на пороге появилась соседка Нина. Она вошла бесшумно. Нина стояла на пороге.

-Наташа, я хочу  у вас попросить прощения. За все, что мы сделали плохого для вас. Я знаю, как  мы вам мешали нормально жить. Прости меня”

И она также бесшумно исчезла, как и появилась.

Я посмотрела на часы. Было где-то половина второго.

Я ничего не успела ответить соседке.

Утром, другая соседка с третьего этажа сообщила, что ночью, где-то в половине второго Нина умерла.

Я обомлела. Но и это не все. В это время она заходила и к моему сыну. Мы уже жили в разных квартирах. Я на первом этаже, а сын на четвертом.

Я плохо помню эту женщину. А вот как она стоит на пороге и просит у меня прощения – эта картина врезалась в мою память на всю жизнь.

Ловцов в итоге продал свою квартиру. Но это было намного позже, когда я там уже не жила.

Но я до сих пор думаю, сейчас, когда я давно старше того возраста, в каком я впервые увидела Ловцова на пороге своей квартиры: ” Как можно в сорок лет так не любить людей, так не прощать их слабости, так требовать подчинения  и уважения Его правил? Которые он придумал лично для себя?”

Мне говорили, что на работе он хороший сотрудник, конечно, педант, но с ним можно работать.

Так почему же дома он был другим? И почему весь его гнев обрушивался именно на нас? Потому что у него не сложилась семья? Говорили, что от них сбежал сын и где-то погиб.

Но здесь я не буду сочинять. Я не знаю этого точно.

Почему сегодня, когда я вспоминаю его, мне все еще  неприятно и противно?

Может, мы правда, жили очень шумно? Может, здесь есть какая-то наша вина?

Нет, мы были хорошей, дружной семьей. Иначе как бы у нас выросли замечательные дети?

Ловцов, Ловцов, ты навсегда остался для меня загадкой. Ведь зачем-то он был нашим соседом? Зачем-то оказался на столько много лет рядом? Вечным укором и презрением к нам,как он говорил “а еще интеллигентным людям”?

И Нина на пороге с ее прощением.

Тогда впервые она назвала меня Наташей…

Первоначально опубликовано в блоге Натальи Берязевой

А какие у вас соседи?