Верховный суд подтвердил — алиби неважно

Мария Эйсмонт

“Глупо надеяться, ничего не изменится. Но неужели у них хватит совести подтвердить этот приговор? — вопрошал адвокат Вячеслав Варыгин. — Скажу вам как бывший следователь еще с советских времен, это не суд! Это не следствие!” “А я надеюсь”, — это отчим осужденного. Оба мужчины приехали из Омска.

Это было рассмотрение кассационной жалобы адвоката на приговор Новосибирского областного суда от 13 августа. Суд приговорил 25-летнего электромеханика из Барабинска Антона Бойченко к 14 годам колонии строгого режима по обвинению в “насильственных действиях сексуального характера”, совершенных в отношении двух малолетних девочек.

Как рассказывает “Новая газета”, впервые написавшая об этой истории в августе, восьмилетняя потерпевшая рассказала следователям, что незнакомый мужчина около 19:30 1 июля прошлого года завел ее за сарай во дворе школы и предложил мерзость. Девочка закричала, после чего тот ударил ее по лицу и сбежал.

О случившемся узнала ее 13-летняя соседка, которая два часа спустя, увидев на автобусной остановке Антона Бойченко, предположила, что он и есть педофил. Она поделилась подозрениями со стоявшими на остановке молодыми людьми, которые бросились избивать Антона — сначала руками, потом ногами. Кто-то позвонил в полицию.

Прибывший на место старший оперуполномоченный ГОВД Барабинска  нападавших молодых людей отпустил, а на Антона надел наручники, отвез в отделение, где стал склонять к написанию явки с повинной.

“Я, естественно, отказался, — вспоминает в своих письменных показаниях Антон Бойченко. — Тогда он и другие находящиеся в его кабинете оперативники стали угрожать мне насилием, расправой, сообщили, что вызовут отца потерпевшей девочки и закроют меня с ним в камере. Я был напуган, т. к. никогда не попадал в такие ситуации, попросил позвонить моим родителям в Омск, попросил адвоката, на что получил отказ.

Также один из оперативников фотографировал меня на свой личный сотовый телефон, сказав, что “другим будет меня показывать”. Этот же оперативник угрожал мне насилием и расправой, замахивался на меня связкой металлических ключей, придавливал мне голову к коленям, причиняя тем самым сильную боль в области шеи и позвоночника, отчего у меня до сих пор болят шейные позвонки”.

Приговор вызывает множество вопросов, начиная от явки с повинной и заканчивая проигнорированным судьей алиби: во время совершения одного из преступлений Антон был на работе в компании пяти сослуживцев. Все они свидетельствовали об этом в суде, но он предпочел им не поверить.

Не поверил судья Антон Остроумов (председатель Совета судей Новосибирской области) и другой свидетельнице по второму эпизоду — школьной техничке, видевшей предполагаемого преступника (он интересовался у нее, где находится первый класс) и заявившей, что Бойченко на него не похож.

Речь о втором эпизоде, тоже вменяемом Антону: в январе 2011-го мужчина зашел в женский туалет школы и схватил восьмилетнюю девочку, причинив сильную боль. Фоторобот предполагаемого преступника, составленный экспертно-криминалистическим центром при УВД с участием трех свидетелей, выглядит так: рост 170-180 см, возраст 45-50 лет, телосложение плотное. У Антона рост 160 см, ему 25 лет, телосложение худощавое.

При этом, как утверждает в своем расследовании омский корреспондент “Новой газеты”, следствию известен человек, фото которого сильного смахивает на “субъективный портрет преступника”. Оно имеется в уголовном деле.

В интернете размещена запись с камер видеонаблюдения из школы Зальцевского района Новосибирска от 1 февраля 2011-го, где некий Б. (фамилия редакции известна) совершал развратные действия, аналогичные тем, которые совершал похожий на него человек в школе №48 Барабинска, за что был осужден районным судом и освобожден от уголовного наказания в связи с признанием его невменяемым. При обыске дома у Б., сообщали новосибирские СМИ, обнаружены расписания занятий в различных школах.

Но все ходатайства адвокатов Бойченко о проверке причастности этого гражданина к совершению преступления в школе №48 Барабинска следствием отклонены.

Странные вещи происходили с опознанием: как следует из протоколов судебного заседания, накануне к девочке домой приезжали оперативники и демонстрировали ей и ее отцу фотографию Антона, на которого она потом и показала.

Отчим Антона Сергей Евгеньевич, воспитывавший мальчика с пяти лет, приехал на заседание Верховного суда из Омска, откуда родом сам Антон, попавший в Барабинск по распределению после железнодорожного техникума. Мужчина поначалу долго сидел в предбаннике у входной двери, не решаясь заказать себе пропуск и пройти к залу заседания: “Я не знал, что можно вот так просто в Верховный суд зайти”.

Заседание объявили закрытым: стандартная практика рассмотрения дел, связанных с сексуальным насилием и несовершеннолетними. Зайти, сообщил секретарь, можно будет только на оглашение решения.

“Помню, как однажды, до всей этой истории, мне позвонил знакомый и сказал: “Надо помочь человеку, ему подбросили наркотики”, — рассказывает отчим Антона в фойе четвертого этажа Верховного суда. Мимо прогуливается крайне вежливый сотрудник полиции, и к лифту проходят привлекательные женщины в форме прокуроров с пакетами блинчиков из буфета. “И я помню, что я тогда подумал: как это так, “подкинули наркотики”? Это же невозможно, зачем им фабриковать дела и подбрасывать наркотики? Теперь я уже не так наивен”. И, после паузы: “Зачем они это делают? Они же судьбы людей калечат”.

Несколько месяцев назад Сергей Евгеньевич похоронил мать: она не выдержала новости о том, что случилось с ее единственным внуком, и слегла. “Стала говорить: я кушать не могу, мне плохо, меня тошнит, — вспоминает он. — А кушала раньше всегда хорошо. В ноябре я ее привез с дачи, в декабре отвез в больницу, в январе она умерла”.

Оглашение постановления заняло от силы две минуты: “Оставить приговор без изменения и кассационную жалобу без удовлетворения”, — зачитал тот судья, что сидел слева от председательствующего. “Заседание закрыто”, — произнес председательствующий. Секретарь суда взял пульт и отключил видеосвязь с новосибирским СИЗО — слишком быстро, чтобы мы увидели реакцию худого черноволосого молодого человека на услышанное.

“Я не знаю, как сказать это Лене… Мне же надо ей сейчас позвонить, — говорит Сергей Евгеньевич. — Она будет плакать. Она очень похудела в последнее время, совсем тоненькая стала. Может, вы позвоните?”

Лена, конечно, плакала. “Мы так надеялись, — говорила она. — Что же теперь делать? Что же теперь? Как же так можно, скажите?” Я собиралась рассказать ей про дело Макарова, дело Багдасаряна (дело детского врача-“педофила” из Бугульмы), но в это время адвокат Вячеслав Варыгин схватился за сердце и побледнел. “Что-то грудь сдавило, наверное, набегался по вашей Москве”, — сказал он.

Вежливый, предупредительный полицейский вызвал врача, и вскоре из лифта, куда со смехом заходили привлекательные прокурорские девушки с пакетиками с блинчиками и пирожками, вышла женщина в белом халате с чемоданчиком. Сергей Евгеньевич сидел на диване, глядя в одну точку, с красными глазами и отсутствующим взглядом. Женщина в белом халате мерила давление Варыгину. Елена Бойченко все еще продолжала плакать в трубку. Антон — ее единственный ребенок.

“Вот если я умру, кто делом-то этим заниматься будет?” — старался шутить адвокат. Женщина в белом халате молча делала ему укол. Вскоре его увезли в больницу.

Источник

Еще по теме:

В Барабинске состоялся суд над насильником

В Барабинске идет суд над насильником

В Барабинске поймали насильника

Верите ли вы в виновность осужденного?