Гуси в Барабинском районе в 3.0

Прошлым летом свой Нью-Колхоз, построенный в сибирской деревне по аналогу известной игры «Веселая ферма», Константин Терещенко представил на одном из семинаров МШПИ в Москве.

[box type=”info”] Всемирный заговор против деревни [/box]

Сложно было всерьез воспринимать картинки сельской жизни с гусями и экзотической для России черной беговой уткой, которые транслировались через веб-камеры владельцам домашних животных на их компьютеры и телефоны.

На инновационном форуме Интерра-2012 к проекту фермы 3.0 отнеслись прохладно, назвав собранный через Интернет «колхоз» утопией. Но прошло полтора года, и сейчас Константин занят доставкой выращенной на ферме птицы к новогоднему столу тех пользователей Сети, кто вложил 350 рублей в «своего» гуся, а потом следил через веб-камеру за его жизнью, питанием, прогулками – и, как уверен автор проекта, «сопереживал».

«Колхоз» нового поколения

Деревня Новониколаевка и появилась на карте советской России в 30-е годы как колхоз «Красный партизан», в шестидесятых – разрослась до укрупненного коллективного хозяйства и называлась «Заря коммунизма». В 2000-х село представляло собой типичную для нынешнего времени картину – малонаселенную деревню с полуразрушенными строениями и зарастающими травой остатками советской экономики.

Новониколаевка, впрочем, с населением 499 человек, половину которого составляют дети и старики, – село не самое отстающее и в демографическом, и в экономическом смыслах. В соседнем селе Бехтень, например, осталось одно домохозяйство и два жильца в нем.

А в Новониколаевке действует фермерское хозяйство, в котором задействованы 36 человек, есть два индивидуальных предпринимателя и семьдесят домов ведут подсобное хозяйство для удовлетворения нужд семьи в продуктах питания.

Константин Терещенко:
В любой деревне найдется одно-два кирпичных сооружения времен Советов. Сегодня они либо не используются, либо развезены по кирпичам в личные хозяйства, либо превращены в кучи битка. Знаете, как в песне – «и опричники по кирпичику разобрали кирпичный завод». В Новониколаевке мы тоже нашли подобные здания. В здании бывшей пекарни после реконструкции, в том числе силами добровольцев-участников проекта, новый колхоз организовал общий дом.

В «Охотничьем домике», как теперь называют пекарню, размещаются на ночлег приезжающие на ферму «хозяева» домашних птиц, туристы, охотники и рыбаки, коих в здешних местах немало. В этом году новые колхозники примутся за восстановление бывшего комбайного цеха, чудом избежавшего лома и молотка.

Экономический фундамент «нового колхоза» пока стоит на гусях. На одном дворе вместе со стадом белых линдовских и крупных серых гусей бегает полсотни цесарок.

Константин Терещенко:
Мясо у цесарки очень вкусное и полезное, хотьона и экзотика для наших мест. По вкусу напоминает дичь, содержит меньше воды и жира, чем куриное, а по биологическим показателям считается лучшим из мяса домашней птицы.

В качестве эксперимента на ферме живут несколько особей индийской беговой утки – очень любознательной и подвижной птицы, которая быстро привязывается к людям и своим соседям по ферме. Этому виду обязан своим появлением харизматичный мультяшный персонаж – черная утка ДаффиДак.

В нескольких километрах от Новониколаевки находится озеро Ирбаново. Оформив договор пользования им на десять лет, Константин Терещенко налаживает здесь товарное рыболовство, в мае прошлого года зарыбил озеро личинками пеляди и сазаном. Планируемый улов – по десять тонн каждого вида.

В этой части проекта «новые колхозники» столкнулись с недобросовестностью рыбаков, приезжающих в здешние места в большом количестве на озеро Чаны. Один из них был пойман на рыбной ферме, которую Константин до сих пор зовет «большой лужой», с сетями и лодкой выловленной рыбы.

В село – через веб-камеру

О колхозной жизни Константин Терещенко рассказывает с удовольствием. Городской житель деревенских корней, он в некотором роде, по выражению местного журналиста, «реабилитировал детство».

Автор Нью-Колхоза вспоминает, как родилась идея проекта: во время рыбалки сын в очередной раз попросил завести собаку. «А гуся не хочешь?» – спросил отец. Сын подумал – и согласился на гуся.

Константин Терещенко:
Понятно, что фермерская деятельность, инновационная или традиционная, прежде всего бизнес. Но мы не случайно выбрали форму коллективного хозяйства – колхоз. И, кстати, тем самым надеемся «реабилитировать» в современных экономических условиях и само это понятие. Вовлечение горожан к сельским реалиям, получение ими фермерского опыта тоже важно, а особенно для поколения, с головой ушедшего в социальные сети и порой не имеющего ни малейшего представления о деревне. Как объяснить ребенку, откуда берется молоко, яйца, как выглядит гусь, когда он еще не на столе? Можно, конечно, играть в виртуальную «Веселую ферму». А можно показать технологию выращивания домашней птицы от начала до конца. Хочешь – смотри с айфона, хочешь – приезжай на выходные на ферму, у нас тут хорошо.

Сам он, хоть и приходится жить «на три дома», предпочитает лично участвовать в жизни «колхоза», который в постоянном режиме обслуживают жители Новониколаевки.

Онлайн-фермеров он делит на три категории. Первую, самую малочисленную, условно называет «патриотами». Патриоты – люди неравнодушные, сопереживающие не столько «своему» гусю, но всему русскому селу. Мотив, видимо, у каждого свой: все то же стремление реабилитировать детство, или характеры шукшинских героев, или литературные образы писателей-деревенщиков. Вернуть себя в деревню и деревню – в себя. Пусть пока через гуся.

«Игроки»: это самое далекое от будней деревни поколение «колхозников». Синдрома «детства в деревни» у многих нет в силу возраста – их, утомленных гаджетами, виртуальное фермерство привлекает как новая версия компьютерной игры «Веселая ферма».

Игроки с энтузиазмом обдумывают комфортные варианты организации личного пространства «своего» гуся, они тщательно, конкурируя в тщательности с самой практичной частью «колхозников» – потребителями, подбирают вместе со специалистами рацион питания для питомцев, а женская часть даже настаивает на проведении публичных показов среди гусынь. Куда без этого.

На этом фоне «потребители», которые круглосуточно за гусями через веб-камеры не наблюдают, а терпеливо ждут возвращения своих инвестиций в виде фаршированного к праздничному столу экологически чистого гуся, рядом с партнерами по проекту выглядят пусть не романтично – но именно они составляют количественный и экономический фундамент Нью-Колхоза. И подпитываю надежду менеджеров колхозана скорую его прибыльность.

Константин Терещенко:
Нью-Колхоз «патриотам» дает особый механизм участия в бизнесе и позволяет внести собственную лепту в развитие сельской территории, «игрокам» – поле для реализации идей, «потребителям» – экологически чистый продукт с доставкой до двери, – продолжает Терещенко. – Бройлерная курица до забоя должна расти два месяца. На птицефабриках ее рост ускоряют с помощью различных препаратов.У нас каждый гусь «запускается» с нуля, в стоимость заложены расходы на прокорм, витамины, транспортные издержки. Держим среднерыночную цену за потрошеную тушку.

Теоретически «колхозником» в Сибири может стать житель любой точки мира – правда, доставка птицы пока ограничена территорией Новосибирска. Но, скажем, если вами движет чувство «игрока», а не «потребителя», войти в проект можно, внеся платеж на сайте Нью-Колхоза.Участник включается в коллективное хозяйство через портал или социальные сети, приобретает право голоса и право на внесение инициативы по улучшению жизни фермы.

Новониколаевка: место встречи

За игровой оболочкой Нью-Колхоза кроется бизнес-проект с серьезными амбициями. В конце концов под одним брендом действуютдве самостоятельные площадки: на одной интернет-владельцы животных утоляют игровой и познавательный голод, на другой– голод физический.

Недавно авторы проекта запустили интернет-магазин ПродКолхоз, где продают тушки и готовые кулинарные блюда вроде гуся, фаршированного гречкой с яблоками. Нью-Колхоз ждет прихода на виртуальный рынок местных фермеров и частных производителей. Но жители Новониколаевки не торопятся доверять интернет-продажам.

Константин Терещенко:
Не секрет ведь, что один из главных барьеров в развитии фермерства на селе – сложность выхода производителя непосредственно к потребителю. Мы предлагаем им место встречи. Они могут через наши механизмы продавать молоко, яйца, мясо. К сожалению, встречной инициативы от фермеров пока не исходит, но уверен, когда-нибудь осознание пользы интернет-рынка придет и к жителям Новониколаевки».

«Когда в деревне сносят дом, на его месте образуется неуютная пустота»

− Константин, какие преграды возникали при реализации идеи? Мешали ли бюрократические проволочки – как вообще встретили Нью-Колхоз сельские чиновники?

− Даже не знаю, как встретили чиновники нас. Я к ним мало стараюсь обращаться. Хотя программой поддержки развития малого и среднего бизнеса воспользовался, но это в Новосибирске. Получил на реализацию бизнес-плана субсидию в размере 300 тысяч рублей. А сложности возникли с подключение нашего «Охотничьего домика», то есть бывшей пекарни, к объектам инфраструктуры. С этим совсем беда была. Электричество проводили девять месяцев, телефон и интернет – полгода, воду и отопление– четыре месяца. Но тут скорее небюрократия, разруха. Вообще когда я начинал проект, считал – лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. И сейчас так думаю. Сделать первый шаг к идее, попробовать – очень важно. Оглядываясь назад, жалею о каких-то неправильных шагах, не без этого. Фермерство все-таки непростой бизнес, тем более, когда запускаешь его с нуля.

− В прибыль пока не вышел?

− Нет, баланс предприятия пока не в плюсе. Сам бизнес доходный, но это «длинные» деньги – срок окупаемости, по моим расчетам, составляет четыре года. Тут же много вложений в инфраструктуру,интернет-технологии, оборудование, племенные маточные стада, транспортные расходы, оформление земельного участка.С учетом масштабного вылова рыбы все будет хорошо, ну или близко к этому. И надо, конечно, понимать, что это не игра, не хобби – его я просто не могу себе позволить. Я создаю механизм, инструмент, который могут использовать другие фермеры, начинающие производство. Вот, например, если в другом селе кто-то решить использовать наш механизм, мы подключим его фермерское хозяйство к проекту.
− Знаю, что отношение местных жителей к веб-ферме очень осторожное. За полтора года вы остаетесь в деревне «чужаками»?

− Вот да: хочешь почувствовать себя оккупантом, начни бизнес в деревне. К сожалению, это не шутка. До каждого жителя села не дойдешь, не объяснишь концепцию, плюсы развития хозяйства в селе. Но я им говорю: земляки мои (я же родом отсюда), экономики в селе практически нет, только частные подворья, нет стад овец, баранов. Мне не хочется, чтобы Новониколаевка исчезла с лица земли, как соседнее Банниково или Бехтень. И еще в силу специфики менталитета, бедности населения есть проблема зависти. Многие всерьез думают, что мы деньги штампуем. В этом беда. Хотя все, что мы сделали, селу во благо. Приобрели бывшую пекарню, которая предполагалась под снос, и селяне переживали по этому поводу. Когда в деревне сносят дом, на его месте образуется непривычная и неуютная пустота. Местные жители обозначают ее по-простому – «дырка». Таких дырок в Новониколаевке все больше и больше. Признаюсь, думал, что в проект включится больше людей в селе.
− Встретила на портале Сиб.фм статью о «новом колхозе», автор которой видит будущее Новониколаевки почти как Ильф и Петров – будущее Нью-Васюков: «В школе учатся сотни детей, местные возвращаются из города и пытаются осесть с семьями и компаниями. Заводят новые формы бизнеса и, скопив состояние, разъезжают по Европе, где когда-то с успехом продавалось знаменитое барабинское масло». Горькая, наверное, ирония?

− Нет, мы ничего такого не думали. Созвучность названия объясняется сутью самого проекта – соединить интернет и колхоз, то есть создать коллективное хозяйство нового поколения. Чтобы не нужно было жить в селе, вести хозяйство и отрабатывать трудодни. Однако мы совсем не против нарисованных перспектив, хотя они труднореализуемые. Во всем мире происходит урбанизация, а не наоборот.Есть и тенденция возврата в село, но возвращающихся очень мало.

Юлия Счастливцева,
специально для газеты “Аспект”