Многие мечтают о большой семье, но не все находят мужество претворить эту мечту в жизнь. Особенно, если речь идет о приемной семье. Наталье Малявской из Барабинска это удалось. И сегодня мы беседуем с ней о радостях и сложностях приемного материнства.
– На Руси говорили: «Сироту приютить, что храм построить!» Сколько храмов на счету вашей приемной семьи?
– Три. Все трое – братья. Саша и Паша – близнецы, Игорь – их старший брат. Он попал к нам на несколько месяцев позже. И своих детей тоже трое. Старшему сыну было бы сейчас 36 лет, средней дочери Анастасии – 33 и младшей Татьяне – 24 года.
– Как возникло решение взять в семью ребенка?
– 10 лет назад у меня умер сын. Я тяжело это переживала, резко ушла в себя. Очень мучилась, думала, что жить не смогу, болячки посыпались одна за другой. И когда я была в больнице, женщина, которая лежала рядом, рассказала мне о приемной семье. Я решила, что это знак!
Хотела девочку взять, маленькую, годика 3-4. Пошла в опеку, оформила документы, прошла все тестирования, психологов. Но когда пришла за девочкой, мне предложили двух четырехлетних близнецов. Я подумала – это, наверное, тоже знак – одного сына забрала судьба, а двоих дает. И я согласилась.
Мне предлагали усыновление, но я отказалась. Во-первых, возраст. Во-вторых, в приемной семье дети находятся под опекой государства. Им положена квартира, бесплатное образование. Мне самой им это дать не под силу.
Я могу гарантировать заботу, любовь, воспитание. А материальные блага я просто не потяну.Почему я у них должна это отнимать? И я решила, что буду приемным родителем.
– Как отреагировали на это ваши дети?
– У нас тесный контакт с детьми. Я никаких решений одна не принимаю, советуюсь.Сначала сама все обдумала, потом девчонкам своим рассказала. Первая реакция – мама, ты не потянешь, у тебя здоровья нет. Я сказала – девчонки, либо я пропаду, либо они меня вытянут. Я так чувствую. И решили взять.
– А когда появился третий приемный сын?
– Через некоторое время выяснилось, что у мальчишек есть брат, который был очень болен. И когда я его первый раз увидела, он даже говорить не мог предложениями, говорил фразами. У него был целый букет болезней: ДЦП, энцелофапатия, порог сердца, плюс ещё психическое отклонение.
Ему на тот момент было 9 лет. Он находился в интернате. И когда я его увидела, то, конечно, как могла я его оставить там? Со временем мне удалось снять с него психическую патологию, и он пошел учиться в обычный класс.
Сейчас он учится в техникуме в Куйбышеве на отделении эксплуатация и строительство зданий и сооружений. Учится хорошо.
– С какими трудностями столкнулись?
– Всякие трудности были. С адаптацией у нас с малышами тяжело было. Они никого из взрослых не уважали. Я у них была Акела в стае. Мне тяжело было завоевать к себе уважение. Я плакала, и они плакали. Но справлялись.
– Строгая ли вы мама?
– Я строгая. У меня такое ощущение, что я жандарм в юбке. Я закрутила гайки и себе, и им. Закрутила так, что сама испугалась. Но когда у нас была школа для родителей, и приезжали психологи из Новосибирска, я спросила, права ли я, может быть, моя строгость – это лишнее? Мне сказали – нет, так нужно.
– Сложно представить воспитание детей без наказаний. Как вы корректируете их поведение?
– В родной семье дети знали только физическое наказание, слова они не понимали вообще. Раньше у нас угол был. Сейчас его нет, мне уже стыдно их в угол ставить. Наказанием служат ограничения. Для провинившихся у нас нет никаких развлечений: ни телевизора, ни игр, ни прогулок… только учеба. А вообще всегда нужен кнут и пряник.
– Чем отличается ваше детство от детства ваших детей?
– Нас не надо было развлекать. Мы больше играли, придумывали игры. Мы чаще всего в казаков-разбойников играли. Я была хитрая рыжая лиса. Среди пацанов выросла, мне с мальчишками легче было найти общий язык.
А сегодня дети, если остаются без гаджетов, без телевизора, они слоняются из угла в угол и не знают, чем заняться. У них любимая игра «догони, подери меня». Отрываются капюшоны, ломаются замки, отрываются пуговицы, карманы, рвутся штаны, рубахи…
– Так сложилось, что вам пришлось воспитывать детей одной. Какими качествами, по-вашему, должен обладать настоящий мужчина?
– Я из породы тех женщин, которые умеют все тащить на себе. Мне дети говорят: «Ты нам и мама, и папа». Я сильный человек, и ко мне липнут слабые мужчины. А мне хотелось бы, чтобы мужчина был соратником, чтобы мне помогал, чтобы так же, как я, любил детей.
– В чем, по-вашему, главное предназначение женщины?
– Я думаю, что, во-первых, она должна быть другом своих детей. У нас в жизни всякое было, в том числе и ссоры, и недопонимания. Одно время я очень загружена была на работе. Но я всегда находила время поговорить с детьми, обсудить все разногласия. И никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах мать не должна отказываться от своего ребенка.
– Страшнее кухни только огород! Разделяете ли вы это мнение? Любите готовить?
– Готовить могу все. Умею тоже все. Но для меня это больше, как долг. Проснулась – кухня, уборка… я иногда неделями из дома не выхожу.
– А бывают ли у «большой мамы» выходные дни, отпуск? Остается ли время на любимые занятия?
– Когда я сильно изматываюсь и устаю, мне дочери дают отдых. Я ездила в Довольное на 10 дней, в Звенигород… Мне этого хватает, чтобы сил набраться. Правда, уже на третий день мне хочется назад, домой.
Дома вечерами, после того, как все сделано, и дети уходят к себе в комнату, я сажусь, включаю телевизор и вяжу. По профессии я портной легкого женского платья, могу шить. Когда дети ко мне попали, я им нашила всего: пижамы, штаны, кофты, рубашки…
– Как вы представляете себе идеальное место? Где бы вам хотелось жить?
– На земле, конечно. Сейчас уже сил не очень много, но у меня есть ребятишки. У меня Настя очень любит землю, мальчишки с удовольствием на земле работают. Я не люблю зиму и холод, но нет места лучше, чем Сибирь. Мы тут, как у Христа за пазухой.
Люблю нашу природу. Раньше я вообще из леса не вылазила. Я объездила всю Россию. За 8 лет работы проводником была везде. Красивее нашей Сибири ничего нет. Как поедешь на восток осенью – такое разноцветье! От окна глаз не оторвать. А весной багульник цветет, жарки… поляны оранжевого цвета, сиреневые сопки… красота.
– С каким растением вы себя ассоциируете и почему?
– С самого детства я ассоциирую себя с березой. Причем, одиноко стоящей в поле березой. Потому что характер у меня хоть и стойкий, но гибкий, коммуникабельный. Я вроде бы и крепкая, и в тоже время – покладистая. Это мое дерево, я его энергией могу подпитываться.
– Букет из каких цветов хотели бы получить в подарок?
– Наташка любит ромашки. Они у меня везде – в комнате, на кухне…
– Какой праздник для вас самый любимый?
– Я выросла в такой семье, где я праздники не любила. И я их не очень люблю по сей день. Но так как у меня ребятишки, то Новый год, конечно. Это самый большой праздник. Мы готовим много блюд, делаем подарки, наряжаем елку.
– Есть ли у вас какое-то изречение или цитата, которая помогает вам в сложные моменты?
– Я люблю говорить: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Я как Мюнхгаузен, сама себя из болота вытаскиваю каждый раз. Попадаю туда и вытаскиваю.
И я думаю, что я саламандра – несгораемая, возрождающаяся из огня. Я по натуре – боец. Если хочешь чего-то добиться, надо приложить максимум усилий. Практически все, что я задумываю в жизни, реализую.
– В чем для вас заключается простое человеческое счастье?
– Чтобы дети были здоровы и счастливы. Чтобы я не была им обузой, могла сама себя обслуживать. На меня дети обижаются, что я о себе никогда не вспоминаю, всегда о них думаю. Я не скажу, что я себя не люблю, но мне приятнее, когда я им доставляю радость. Я не умею завидовать и ненавидеть, деньги тоже только свои считаю. И мне это помогает в жизни.
– Ваш главный аргумент в пользу многодетных семей?
– Я считаю, что каждая женщина должна родить столько детей, сколько она способна потянуть сама. Потому что разные бывают ситуации. Я родила троих детей и не думала об этом. Сама их тянула, и было очень тяжело. А если бы у меня был один ребенок или хотя бы двое детей, я бы им могла дать больше, нежели сейчас.
Государство у нас помогает, но очень мало. Я считаю, что работающей женщине тяжело воспитывать детей. Надо либо работать, либо заниматься детьми. А у нас предлагают домохозяек к тунеядцам приравнять.
С приемной семьей проще. Для приемной мамы работа – это и есть семья. Ей идет стаж и выплачивают на детей содержание.У нее есть возможность быть всегда с детьми. И это правильно, ведь детям нужно больше внимания.
Вы бы смогли взять ребенка на воспитание?
Еще по теме:
