Воспоминания из далекого детства тем чаще меня посещают, чем старше я становлюсь. Мне приятно возвращаться туда, где еще молодая мама и живой отец. Ведь именно из своего прошлого я черпаю силы и вдохновение жить в настоящем.
Мой отец родился в самом начале прошлого века в сибирской глубинке. В его детской памяти на всю жизнь отложились проводы его отца на Первую империалистическую и известия о революционных событиях в далеком Петрограде.
До 5 лет он не разговаривал, и деревенский ветеринар вынес вердикт о его непоправимой немоте. Но произошло чудо! В один из зимних вечеров к ним в дом зашла дальняя родственница. Воспользовавшись отсутствием родителей, она вытащила из сундука деньги. Через некоторое время хозяин обнаружил пропажу и, обвиняя в этом жену, накинулся на нее с кулаками. Перепуганный ребенок закричал и назвал имя родственницы, взявшей деньги.
Это стало огромной неожиданностью не только для родителей, но и для родственницы тоже. Как же тут не поверить в народную мудрость: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Дед мой был очень жестким человеком. Придерживался традиций «Домостроя» и часто, ни за что – ни про что, избивал жену и сына. Не получив образования, но войдя в силу, мой отец рано покинул стены родного дома. Это было смутное историческое время, и о своих мытарствах по белому свету он не любил распространяться.
Но все же некоторые факты из его биографии утаить не удалось. В середине 30-х годов, когда по всей стране свирепствовали репрессии, судьба привела его на Дальний Восток. Для многих ГУЛАГ был школой выживания, а для моего отца – школой жизни.
Оказавшись среди пестрого контингента, он интуитивно потянулся к осужденным по политическим мотивам. Среди них были военные, политики и ученые. Благодаря дружбе с ними, отец научился читать, писать, разбираться в Истории. У него оказались хорошие способности к обучаемости. Когда его учителям требовалась помощь, двухметровый богатырь, с косой саженью в плечах, не раз защищал их от уголовной «братии».
Отец любил постигать жизненную науку. Встречи с интересными людьми и собственный опыт были его основными университетами. Он легко осваивал многие профессии, но главной страстью всей его жизни были лошади. Он обожал их до самозабвения, знал их особенности и повадки. Они платили ему тем же. Даже самая норовистая лошадь всегда стояла покорно у его ног.
При случайных обстоятельствах, отец познакомился с моей будущей мамой. Он был намного ее старше, но перед его притягательной харизмой она устоять не смогла. В трудные послевоенные годы им часто приходилось менять местожительство. Жили с детьми в бараках, снимали «углы» в землянках.
В кругу семьи отец был тверд и даже излишне строг – редко снимал «ежовые» рукавицы. Видно, эти качества достались ему по наследству. По своей натуре, он был свободолюбивым человеком и порой тяготился семейными обязанностями. Использовал разные возможности периодически уезжать на заработки.
За порогом дома он был обаятельным и привлекательным. Его сила и мощь приковывали внимание женщин, и ему это нравилось. Любил, когда его сравнивали с Чапаевым или Буденным. Слушая комплименты, сверкал глазами и прятал снисходительную улыбку в лихо закрученные усы.
В середине 50-х годов, когда подросли дети, мама решила поставить точку в отношениях с мужем. Она приехала в Куйбышев, где он был в очередной «командировке» и озвучила свое решение. Разлуке не суждено было случиться. Пока суть да дело – мама поняла, что ее ожидает нежелательная перспектива. Мое рождение никак не входило в ее планы, но отец твердо и решительно лишил маму другой альтернативы.
Я родилась в год его 50-летия. С моим рождением как-то все волшебным образом поменялось. Он превратился в заботливого семьянина. Со мной был беспредельно ласковым и внимательным. Рано открыл мне мир книг – по традиции каждый день, после работы приносил новую книжку. У нас в доме в те времена была прекрасная библиотека.
В детстве его образ ассоциировался у меня с Дедом Морозом. Когда зимой он приезжал на лошади в медвежьей шубе, лисьей шапке и унтах, пахнущий морозом, я не могла оторвать от него своих восторженных глаз. До сих пор мои щеки помнят прикосновение его заиндевевших усов. А вкуснее подарков от «зайчика» (пряника или замороженного творожного сырника) не было ничего на свете!
Он пережил маму и прожил со мной почти до 90 лет, сохранив ум и твердую память. Ушел в мир иной во сне спокойным и умиротворенным, как будто выполнил все свое земное предназначение.
Я не верю в переселение душ. Но когда смотрю на своего сына, который вымахал ростом в деда, на его жесты, манеры и интонации, то понимаю – жив еще курилка!
Что вы можете вспомнить из жизни своих родителей?
