Имя отражает её суть:
В нём — улыбчивость и яркость лета.
Освещает она жизни путь
Дружелюбием, теплом и мягким светом.
Лаборантом, контролёром ОТК
Лишь три года здесь она трудилась.
Но событий ярких навсегда,
В её память множество вместилось.
Имя Светлана, как нельзя кстати, подходит для Светланы Николаевны Савченко. Его славянское происхождение образовалось от двух слов — “свет” и “лан”. Буквально трактуется, как “Свет Земли”. Это очень близко к истине. Она на самом деле всю жизнь несёт окружающим свет, теплоту и заботу. Если бывшим коллегам с завода ЖБИиК перечислить такие качества, как: доброжелательность, скромность, тактичность, бескорыстность, потом спросить, с кем они ассоциируются, то все, кто её знает, ответят, не задумываясь: “Светочке”. Так называли её на предприятии даже те, кому несвойственны были сентиментальные чувства. Отработав всего три года, Светлана оставила о себе прекрасные впечатления. Она тоже вспоминает своих коллег с теплотой и нежностью. Это не единственный характерный случай для завода, когда люди, успев ненадолго пересечься во времени и пространстве, потом помнят друг друга всю жизнь.
Из воспоминаний Светланы Николаевны Савченко. Работала с 1977 по 1980 гг.
Начало моей трудовой деятельности типично для молодёжи советских времён. Учёба, распределение, работа. После окончания политехнического техникума в феврале 1977-го года, я получила направление на новый железобетонный завод. Одновременно со мной пришли устраиваться мои однокурсницы Наталья Немирова/Глазунова и Татьяна Фетисова. Отдохнув положенный месяц, в конце марта пришла на завод. Меня, как молодого специалиста, приняли в отдел технического контроля лаборантом.
ОТК возглавляла Валентина Дмитриевна Батлук. Она поначалу показалась мне очень строгой, но при близком знакомстве оказалась душевной женщиной. Начальник лаборатории Надежда Михайловна Железнова встретила меня приветливо и сразу же провела обзорную экскурсию по всему предприятию, обстоятельно познакомив с основными технологическими процессами производства.
Она была весёлым, неконфликтным, коммуникабельным человеком, но очень часто принимала близко к сердцу рабочие моменты. Возвращаясь из кабинета директора или главного инженера, долго и горько плакала. Мы утешали её всем отделом, как могли, убеждая, что это всего лишь текущие производственные вопросы, а не вселенское горе.
Девушки в отделе тоже, как на подбор, были замечательные: Галина Евсеева, Наталья Платова, Тамара Смолина, Валентина Котикова. Когда ввели третью смену, пришли Ольга Захарова и Надежда Жунаева. К тому времени, считая себя знающим специалистом, я с серьёзным видом знакомила вновь прибывших с тонкостями производственной специфики. Они потом периодически подтрунивали надо мной за то, что со слишком большим рвением водила их по всем закоулкам завода.
В мои обязанности входил контроль за качеством инертных материалов, цемента и бетона. Их я освоила без труда и отработала в качестве лаборанта всего восемь месяцев. Когда по семейным обстоятельствам уволилась контролёр ОТК, я перешла на её место. Работы и ответственности прибавилось.
Теоретических знаний, полученных в техникуме, оказалось недостаточно. Надо было изучать специальную техническую литературу, документацию и подкреплять теорию практикой. Не раз приходилось обращаться за помощью к опытным работникам арматурного и формовочного цехов за консультацией. Никто и никогда не оставлял мои обращения без внимания.
К работе старалась подходить ответственно. Через год удостоилась, важного по тем временам, поощрения — мою фотографию поместили на Доску почёта. Это было престижно и приятно. Моральные стимулы в советские годы ценились не меньше материальных.
В 20 лет энергия стремится через край. Успевала справляться не только со своими должностными обязанностями, но и участвовать в процессе укладки арматуры в опалубку. Ребята научили меня скреплять её особым способом, который, кто бы мог тогда подумать, пригодился мне в жизни. Вот уже много лет я успешно скручиваю и увязываю крепкими узлами водопроводные и сантехнические устройства. Вот так, порой не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Заманчивой мне казалась работа на мостовом кране, очень хотелось научиться им управлять. Во вторую смену, когда начальство отсутствовало, крановщик Михаил Захаров обучил меня основным приёмам. Управлять 15-тонной махиной и чувствовать свою власть над ней — особое состояние души. Наслаждалась внутренним состоянием полёта и даже не задумывалась, что нарушаю технику безопасности.
Однажды я всё-таки попалась на месте преступления. Без опаски в первую смену вызвалась помочь Лёше Гутову и Боре Шупилко подать обечайку на кольцо. В этот момент меня увидел механик, ответственный за работу кранов. Он так сильно закричал, что заглушил шум работающего вибростола и в приказном порядке заставил меня слезть с крана. Мои доказательства своих, почти профессиональных, навыков не произвели на него особого впечатления. Он категорически запретил мне приближаться к крану. Пообещав, я всё равно продолжала “безобразничать” во вторую и третью смены. Только спустя годы, мне стало страшно за то, чем бы могло это закончиться. А тогда была бесшабашная молодость! Как говорят: “Охота пуще неволи”.
Ещё один случай своей беспечности запомнила на всю жизнь. Как-то завод приступил к изготовлению 12-метровых свай. Для этих целей приобрели опалубку и легированную арматуру. Наварили каркасы в нужном количестве, но не учли, что длина стержней арматуры оказалась короче опалубки. Залили бетоном, пропарили в камерах и отправили заказчикам. Вскоре произошла большая неприятность — пришла рекламация на некачественную продукцию. Начальник ОТК Евгения Дмитриевна Парфёнова выехала срочно в командировку. Результат оказался плачевным: при забивке свай верхняя поверхность была без арматуры.
Для завода — это ЧП. По этому поводу состоялось открытое собрание. На нём главный инженер Владимир Фёдорович Хританков раскритиковал работу всех подразделений, а отделу ОТК досталось “на орехи” больше всех. Пришлось всем придумывать объяснительные и каяться в своих грехах. Я сейчас не помню, что писала дословно, но то, как мне было стыдно, помню до сих пор.
Тогда я даже хотела уволиться и подала заявление.
Но Владимир Фёдорович, отложив свои дела, стал меня уговаривать не уходить с завода. В течение тридцати минут он рассказывал о ближайших перспективах предприятия и о том, что производственный опыт нарабатывается не сразу. Что же касается отдельных промахов, то не ошибается тот, кто не работает. Из уважения к нему заявление я забрала и не пожалела об этом. Потому что больше никогда не встречалась с таким молодым, открытым, дружным коллективом. Интересно было работать и очень весело отдыхать.
Отмечали все праздники: международные, государственные, профессиональные. Праздновали на природе, в ресторане, на заводе. Порой собирались сменой или бригадой у кого-то на квартире. Особо готовились к Новому году, в воздухе витала атмосфера приподнятого настроения. Украшали помещение, устраивали конкурс стенгазет. От ОТК я рисовала и сочиняла в стихотворной форме юмористические пожелания всем отделам.
Сейчас удивляюсь, как за коротких три года работы на заводе вместилось такое огромное количество ярких, незабываемых событий, будто прожила целую жизнь. Одним из них является очередной отпуск на втором году моего производственного стажа. Он явился для меня знаковым событием, запомнившимся навсегда.
Произошло это в июне 1979-го года. Работала я в то время в одной смене с Татьяной Ивлевой и это способствовало укреплению нашей дружбы. Кроме этого нас сближали общие интересы, взгляды и наличие свободного времени. Обе были бесшабашные и лёгкие на подъём. В ожидании своего первого отпуска она неожиданно предложила съездить отдохнуть по путёвке. И не по просторам Советского Союза, а за границу. Я, не раздумывая, согласилась.
Готовиться начали обстоятельно. Посоветовались с опытными, в этом вопросе, коллегами Анной Шараповой, Лидой Филипповой, Надей Тырышкиной, которые уже побывали в Болгарии. Приобрели заранее путёвки, съездили в Новосибирск на инструктаж, прошли проверку на благонадёжность, политическую подкованность и стали с нетерпением ждать лета. Не обращали внимания на иронические реплики некоторых коллег, что якобы “ курица-не птица, а Болгария — не заграница”.
Мы настолько были увлечены предстоящей поездкой, что нам ни разу не пришла в голову мысль, кто будет выполнять наши обязанности в отделе без нас. Мне первой подписали заявление без проблем, а когда пошла Татьяна, то главный инженер предложил ей, прежде, чем пойти в отпуск, найти себе замену. Аргументы в пользу приобретённой путёвки в Болгарию и Румынию его не убедили. Расстроилась она и даже поплакала, но потом, к нашей радости, всё разрешилось благополучно. Видимо, не познав укус пчелы, не оценишь вкус мёда.
Хорошо всё то, что хорошо кончается. В предолимпийский год с прекрасным настроением выехали навстречу своей долгожданной мечте. Мы были полны необыкновенных радужных ожиданий. Разве можно сейчас кого-то удивить ближайшим зарубежьем? Тогда мы уезжали не просто в другое государство, а на другую планету! Из страны тотального ограничения в продуктах, товарах и ряда свобод мы оказались в Зазеркалье. Соса-соla, Schweppes, глянцевые откровенные журналы, фильмы эротического содержания, джинсовые наряды производили на наши неокрепшие умы неизгладимые впечатления.
Сейчас смешно вспоминать, что тогда со стороны мы, наверно, казались дикарями, попавшими в светское общество. Удивлялись, когда в нас безошибочно узнавали русских по одежде и стилю поведения. В Болгарии к нам относились доброжелательно, несмотря на обострение отношений в мире с СССР, в связи с вводом советских войск в Афганистан.
Когда приехали в Румынию, то почувствовали к нам достаточно прохладное отношение местного населения. Но мы в те годы не вникали глубоко в такие нюансы и были полностью поглощены морем, солнцем, окружающей красотой.
Удивительные события, случившиеся с нами за границей, никогда больше не повторялись и оттого запомнились на всю жизнь. Однажды произошло то, что случается далеко не со всеми. При переезде из Румынии в Болгарию сломался наш туристический автобус. Нам пришлось добираться до контрольно-пропускного пункта пешком. Румынские пограничники были озадачены такой нетипичной ситуацией, но после переговоров открыли шлагбаум, и мы гордо прошествовали из одного иностранного государства в другое.
Наш отдых на знаменитом курорте “Солнечный берег” совпал с Международным вокальным конкурсом “Золотой Орфей”. Это было нечто! Мы в “живую” слушали голоса известных исполнителей. В тот год вторую премию получил популярный советский певец Альберт Асадуллин. Кто его сейчас помнит? А тогда нас распирала гордость за него и свою державу. Вернулись домой окрылённые незабываемыми впечатлениями и непокорённые прелестями западного мира.
Говорили коллегам: “У них есть Кока-кола, а у на квас. Мы из СССР и это звучит гордо!” Оставалась твёрдая уверенность в том, что хороша страна Болгария, а Россия лучше всех! Так мы были воспитаны.
К большому сожалению, долго на заводе поработать не удалось. Главная причина — трёхсменный режим. Меня это не напрягало, а мама, “беспокойное хозяйство”, сильно переживала за меня, не спала в моё отсутствие, а я сочувствовала ей. С некоторой неохотой устроилась в Стройбанк. Отработав там шесть лет, перешла на химзавод, где трудилась 32 года.
Мне повезло в жизни. На моём пути встречались всегда только хорошие люди. Коллектив на заводе ЖБИиК для меня навсегда остался родным. Никогда не забудутся те, кого уже нет: Клара Васильевна Назметдинова, Раиса Васильевна Бармачёва, Александр Отроков, Виктор Борзаков, Николай Кабанов, Александр Малыхин.
С удовольствием встречаюсь с бывшими коллегами: Евгенией Дмитриевной Парфёновой, Галиной Михайловной Никитиной, Валентиной Котиковой, Лидией Макаровой, Татьяной Ивлевой, Тамарой Красношапко, Людмилой Гордеевой, Тамарой Ворониной, Надеждой Клочихиной, Людмилой Курочкиной. Я помню их всех молодыми.
