Её конструкторская мысль
Пути развития искала.
И те идеи, что нашлись,
На производстве воплощала.
Когда отдел КБ закрылся,
Технолог главный – ее должность.
И здесь достойно проявился
Ее талант искать возможность.
Незаурядным конструктором была Наталья Алексеевна Сухорукова. Постоянно генерировала новые идеи. Разрабатывала инновационные проекты. Занималась модернизацией оборудования на заводе. Быстро течёт река времени. Настал период, когда предприятию пригодилась её способность мгновенно перестраиваться. Она помогала заводу выживать, конструировать совершенно новые виды опалубки для изделий, которые раньше не выпускались. Умение самой выстраивать необходимые условия, а не ждать, когда возникнут благоприятные обстоятельства или побуждающие к этому обстоятельства – это первейшее искусство делового человека.
Из воспоминаний Натальи Алексеевны Сухоруковой. Работала с 1982 по 2007 гг.
Пришла на завод в декабре 1982-го года. Директорствовал тогда Григорий Степанович Коваленко. Если быть точной, то сначала устроилась в новосибирское проектно-конструкторское бюро. Своих конструкторов на предприятии не было, но большое внимание уделялось тенденции взаимосвязи науки с производством. Поэтому главный инженер ЗЖБИиК Владимир Фёдорович Хританков и директор ПКБ “Новосибирскводпром“ Юрий Михайлович Мухин решили создать проектную группу на базе завода.
В это время строился корпус РММ. Вот на третьем этаже пристройки нас и поселили. Зал вместительный, оснащённый кульманами и столами. Также имелась небольшая комнатка с множительной техникой (ЭРА). Кстати, тогда она ставилась на учёт в милиции. Первым зав. сектором ПКБ был Пётр Павлович Сухоруков, а начальником РММ – Геннадий Алексеевич Зубов.
Мы выполняли рабочие чертежи ремонтных комплектов для оборудования завода. Разрабатывали и рассчитывали схемы погрузки железобетона на платформы. Занимались модернизацией для основного производства.
Ещё нам надо было вносить в работу что-то новое. Поэтому ездили в командировки от завода: в Казань, Ленинград, Одессу. Привозили оттуда что-нибудь интересное, разрабатывали чертежи и внедряли в производство.
Однажды в составе сборной делегации проехали по заводам ЖБИ Мелиоводхоза с целью обмена опытом. В результате разработали чертежи установки для навивки спиралей водопроводных колец, установки для обжима фиксаторов на преднапряжённой арматуре. Часть обновлённых станков даже продали другим организациям.
Нас конструкторов, оформленных на работу в Новосибирске, на предприятии воспринимали как своих. Мы были вовлечены в различные мероприятия: спартакиады, вечера, демонстрации. Нам также предоставляли все заводские льготы и даже квартиры.
В том же году, когда началась моя трудовая деятельность на заводе, директором стал Владимир Фёдорович Хританков. Это был период подъёма производства. При проектной мощности 28 тысяч кубометров железобетона в год мы выпускали до 32-х тысяч.
До директорства Хританкова завод был обыкновенным, но с его приходом ветер перемен почувствовали практически сразу. Свою кипучую энергию новый директор приложил к расширению производства, а параллельно создавал объекты соцкультбыта. Хотел, чтобы рабочие были здоровыми и энергичными, чувствовали себя комфортно и защищённо, чтобы им было интересно жить и работать.
Во время всеобщего фондирования непросто находить денежные средства. Иногда применяли небольшие хитрости. Деньги на спортзал не выделялись, а на бомбоубежище нашлись. Его оборудовали в подвале, а над ним разместился прекрасный спортзал. В пристройке к этому же зданию расположились медпункт и борцовский зал. Приступили к строительству бассейна.
Здесь же организовали профилакторий дневного пребывания. Рабочие получали дополнительное питание, витаминные и тонизирующие напитки. Специалисты следили за здоровьем трудящихся. Приходила врач Людмила Антонова, которая по совместительству являлась нашим фитнес-тренером.
На озере Чаны создавалась база отдыха «Лазурная». Мы туда все дружно ездили. Приводили в порядок вагончики, чистили территорию, высаживали деревья и кустарники. Ещё завод завёл подсобное хозяйство и пасеку. Это давало возможность разнообразить небогатые столы рабочих.
Главное, предприятие, одно из немногих в городе, активно строило жильё. При той численности работающих обеспеченность квартирами была очень высокая. В первом квартале построили четыре дома и один в 14-м квартале. К основному зданию начали пристраивать новый цех. Вырыли котлован. Забили сваи. Поставили колонны. И грянул 1991-й год… Стало очень грустно.
Все начало рушиться. Постепенно закрывались заводы: керамзитовый, ЖБИ-14. Никто ведь до конца не понимал политическую тенденцию: всё мелкое закроем, а то, что надо, купим за границей.
Предприятие еле теплилось и кое-как выживало. Оборотных средств не было. Кредиты росли. Спрос на продукцию падал. Покупателей цены не устраивали. Помню, как месяцами мы не видели реальных денег. Зарплату выдавали товарами, обмененными на железобетон. Выкручиваться приходилось безмерно тяжело. Тянулось это очень долго. В 1994-м за ненадобностью прекратило существование и наше конструкторское бюро. Мне пришлось перейти непосредственно в штат завода главным технологом.
В это время предприятием руководил Сергей Николаевич Карпик. Он был грамотным директором. По образованию – строитель.
Его умение идти в ногу со временем и отслеживать ситуацию, помогло заводу выжить. Он не боялся выпускать новые изделия. Соглашался на изготовление нестандартных. Правда, сначала любую идею встречал в штыки, говоря “нет”. Однако, когда видел в этом выгоду для завода, проявлял гибкость. Все рационализаторские предложения поддерживал.
Сергей Николаевич отличался предприимчивостью. Умел договариваться, находить разных заказчиков, а потом искал пути реализации. Отношения с людьми выстраивал ровные. Лично я не видела его кричащим. Нравилось, что он был не чванливым руководителем и верующим человеком. Однажды договорился с отцом Дмитрием, чтобы нас окрестили. Желающих оказалось немало. Владимир Фёдорович Хританков в то время занимался «Карачинским источником». Периодически выручал заказами. Большую часть железобетона мы для его предприятия производили.
В 1997-м году, на грани полного развала, когда большинство людей находились без содержания или в долгосрочных отпусках, у нас случилось счастье. Через реку Чулым начали строить мост. Мостостроители вышли на нас, потому что мы оказались ближайшим заводом, который мог производить железобетон. Это был не наш профиль. Мы никогда прежде не выпускали продукцию для мостов. У нас не было ни опалубки, ни технологии. Нам сказали: “Хотите деньги – осваивайте!”
Живые деньги нас вдохновили. Из имеющейся опалубки сконструировали новую. Вручную формовали изделия. Ставили в небольшую пропарочную камеру и подогревали её газом из баллонов, так как пар тогда не на что было приобрести. В итоге изготовили железобетон для чулымского моста. Поднатужились и сделали.
Потом проходила реконструкция в чулымской школе. Мы не остались в стороне. Старались везде влезть. Брали на себя все небольшие стройки. Потребовались опоры освещения для фонарей – взялись за непривычные изделия. Освоили их выпуск и даже лицензировали это производство.
В 90-х годах завод спасло то, что мы могли на ходу переобуваться. У нас не было массового потока. От него очень тяжело отойти. Вот, например, выпускают одного вида плиту, и на заводе всё под это настроено. У нас же поток изготовления изделий был серийным. Главное – это виброплощадки, пропарочные камеры и бетоноукладчики. Оставалось найти проект, сделать опалубку и формовать. Мы брались за всё, как говорится, за ваши деньги – любой каприз.
Нас выручало то, что заводская лаборатория была аттестованной. Она имела право выдавать паспорта качества не только на свои изделия, но и сторонним организациям.
Мы выжили! Достойно выжили! Освоили новую продукцию и даже лицензировали опоры и дорожные плиты. Однако предприятие не могло развиваться стремительно, как прежде. Всё меньше становилось госзаказов, темпы строительства затухали. Завод отказался от всех соцблаг, периодически отправлял рабочих в неоплачиваемые отпуска. Не стало плановости. Мы жили одним днём.
В 2007-м году, отработав 25 лет, я ушла преподавать в политехнический техникум. Периодически интересуюсь предприятием, но развития там не чувствовалось до последнего времени. Хотя сейчас начинает что-то меняться.
