Халат лаборанта швее был предложен,
Окончила курсы, но сварщицы всё же
Профессию вскоре надолго получит.
За труд ей вручили от «гнёздышка» ключик!
Затем в отдел сбыта судьба привела —
Там тоже успешно вершила дела.
Если есть мотивация, то человек может освоить любую профессию. Надежда Алексеевна Тырышкина чувствовала это интуитивно и выбирала свой жизненный путь, ориентируясь на главные вехи: собственная квартира, высокая зарплата и ранний выход на пенсию. Сложный путь её не страшил, поэтому швея пошла трудиться на завод. Возможностей для задуманного было много. На ЗЖБИиК не требовался опыт, зато приветствовались молодость и стремление к профессионализму.
Из воспоминаний Надежды Алексеевны Тырышкиной/Наумовой. Работала с 1974 по 1988 гг.
Моё знакомство с заводом произошло в начале августа 1974-го года. Первые впечатления — это простор, тишина и чистота. Огромные цеха пусты: не было ни оборудования, ни одной живой души. Бросилась в глаза белизна стен и льющийся через огромные окна солнечный свет.
Вскоре увидела молодого мужчину приятной наружности, идущего мне навстречу. Он спросил:
— Вы кого-то ищете?
— Мне нужен директор.
— Я директор, а что вы хотели?
— Хочу устроиться к вам на работу.
— А кто вы по профессии?
— Швея, шесть лет отработала в ателье.
— Но у нас таких специальностей нет.
— Я готова овладеть любой специальностью. Слышала, что завод будет строить жильё, а мне очень нужна квартира.
— Пойдёте учиться на лаборанта? Но, чтобы овладеть знаниями, надо будет ходить на соседний завод ЖБИ-14, и каждую пятницу отчитываться, чему научились.
Я с радостью согласилась. Так состоялась моя первая встреча с Юрием Фёдоровичем Жидковым, о нём я всегда вспоминаю с теплотой.
Ещё раз заглянула в цех и увидела ребят, вернувшихся с обеда и монтирующих пути для бетоноукладчика. Потом поднялась на второй этаж, прошла по коридору, где располагались кабинеты будущего заводоуправления и бытовое помещение с раздевалкой и душевыми кабинами. Мне всё очень понравилось. Сомнений в правильности выбора не осталось.
На следующий день я пришла на ЖБИ-14 знакомиться со своей будущей профессией. Впечатления после нового завода были прямо противоположные: темно, сыро, грязно.
Встретили меня в лаборатории доброжелательно: познакомили с оборудованием, рассказали о свойствах бетона, его составляющих, показали, как забивать кубики, испытывать их давлением на прессе. Училась премудростям новой профессии в течение месяца. Каждую пятницу рассказывала Юрию Фёдоровичу, чему я научилась.
Вернувшись на завод, увидела, что в лабораторию уже завезли новое современное оборудование. Оно разительно отличалось от старого на ЖБИ-14. Штат сотрудников ещё не был набран. Мне пришлось одной заниматься подготовительными работами: очищала гидравлический пресс от смазки, мыла жарочный шкаф для сушки инертных материалов, лабораторную посуду и столы. Расставляла на полках набор сит для песка и щебня, конусы, весы, гирьки.
Вскоре Юрий Фёдорович Жидков предложил принятым работникам (сварщикам, арматурщикам, стропальщикам и мне) поехать в Новосибирск на ЖБИ-1. Набрали 20 человек. Поселили всех в гостинице на берегу Оби. Завод, на который привезли, оказался очень большим и старым. Тёмный, без окон, с маленькими отдушинами. Бетон забивался вручную. Ничему особенному нас не научили. Мы просто наблюдали за технологическим процессом.
За это время директором завода стал Григорий Степанович Коваленко. Он начал вызывать нас и строго требовать отчёта об учёбе и наличие конспекта, которого у меня не оказалось.
В лаборатории к тому времени уже появился начальник в лице Валентины Дмитриевны Батлук. На заводе ещё только велись подготовительные работы. Началась установка станков и оборудования в арматурном цехе.
Так случилось, что инспектор ОК Валентина Петровна Пучкова предложила обменяться рабочим местом с её сестрой Зинаидой Пащенко, которая работала в арматурном цехе. Я без особого желания обещала подумать. Сомнения разрешились через месяц, когда увидела существенную разницу между зарплатой лаборанта и рабочего арматурного цеха.
Написала заявление на перевод, и пошла к главному инженеру Александру Владимировичу Докучаеву. Он, удивившись моему желанию, стал отговаривать, объясняя, насколько это трудная специальность для женщины. Я ответила, что не боюсь ни тяжёлой, ни грязной работы.
В арматурном цехе всё было для меня необычным и непривычным. Познакомившись со станком, загибающим арматуру, и попробовав сварить стержни, поняла, что это не швейная машинка. Большую роль при освоении новой специальности сыграл для меня Николай Фёдорович Хританков. Он показал, как работают станки, как их настраивать, переключать ножи и как соблюдать технику безопасности. Надо отдать ему должное за выдержку и терпение, ведь далеко не с первого раза я овладела всеми тонкостями новой специальности.
Пробовать силы начала потихоньку и осторожно. В арматурном цехе в это время работала только одна молодая женщина Надежда Стадник. Вскоре пришли Вера Фёдоровна Третьякова и Тамара Воронина. С Тамарой у нас были особые отношения: мы учились с ней в одном классе и бок о бок отработали много лет в цехе. (Надежда Тырышкина и Тамара Воронина на рабочем месте в цехе, 1976 г.) Когда завод начал функционировать в две смены, то мы с ней оказались в одной, а Вера Фёдоровна с Надеждой в другой.
Первое время работалось трудно. Постигала азы, осваивала производство. Наступившая зима осложнила ситуацию. Она выдалась очень студёной, стало невыносимо холодно. От низких температур разморозило отопление в цехе. Страшно вспоминать… на улице минус 40 градусов и в помещении — такая же температура. С металлом работать было невозможно, замерзали руки и ноги.
Приходилось периодически бегать, греться в бытовое помещение. Хорошо, что, по законодательству, полагался 10-минутный отдых каждый час. Мужики шли курить, а мы бежали греться в бытовку. Плюхнемся с Тамарой на пол, засунем ноги в батарею и… оттаиваем. Согреемся и снова возвращаемся на рабочее место. Как бы то ни было, пережили зиму. Весной работать стало легче, а, значит, веселее.Испытания на этом не закончились. Следующей зимой повторилось всё сначала. Морозы были такие жестокие, что трубы заново перемёрзли. Руководство приняло решение полностью заменить систему отопления и поставить стеклопакеты. Стало теплее, но более напряжённо — увеличились объёмы работ.
Первые годы проблем было много. Устраняли ряд недоделок, с которыми был принят завод, боролись с пьянством и прогулами, с высокой текучестью кадров и низкой культурой производства. Мы особо её не придерживались до тех пор, пока в 1975-м году ни пришёл на завод Владимир Фёдорович Хританков в качестве главного инженера. Он был совсем молодой, но очень серьёзный и требовательный. Сразу рьяно взялся наводить порядок, доставалось всем.
Вспоминаю случай: как-то мы работали во вторую смену и наш главный инженер неожиданно нагрянул, видимо, с целью проверки. Сейчас я уже не помню, за что он всыпал нам по первое число, но мало никому не показалось. После того как Владимир Фёдорович уехал, начальника цеха Любовь Максимовну Подовалову осенило. (фото Надежда Тырышкина и Любовь Максимовна Подовалова решают рабочие вопросы)
— Завтра ведь 3 октября! У Владимира Фёдоровича день рождения! Что делать?
Мы все включились в обсуждение этого вопроса.
— Ну вот как его поздравлять? Вдруг он нас неправильно поймёт, решит, что мы перед ним за свои грехи заискиваем?
Долго думали и отважились всё-таки поздравить. А как? Уже поздно, на улице темно. Что делать? Кто-то предложил подарить цветы…
— Так, на дворе октябрь!
— А у меня в саду цветут красивые астры, — сказала я.
В таких случаях решение приходит молниеносно. Уговорили водителя заводского автобуса съездить ко мне в сад. Осень… Темнотища… Время 12 часов ночи… По ухабам поехали за речку.
Кругом грязюка, еле-еле добрались с пробуксовками до места. Я нарвала самых лучших цветов, нетронутых первыми заморозками. Получился чудесный букет! Пока мы ездили, Любовь Максимовна с девчонками сочинили поздравительные стихи. Сейчас, конечно, не могу припомнить их дословно, но главная мысль заключалась в том, что поздравляем с днём рождения от души, а не потому, что хотим загладить свою вину. Пожалуйста, не надо нас ругать и сердиться, на самом деле мы хорошие.
Хватились, а открытки-то нет. В итоге её нашли, как и вазу для цветов. Когда всё было готово, взяли ключи на проходной, зашли в кабинет и оставили поздравление на столе.
На следующий день спрашиваем у секретаря:
— Ну, как он отреагировал?
— Зашёл в кабинет и … молчание. Через некоторое время вышел, на его лице было то ли смятение, то ли удивление…
Насколько нам потом стало известно, в этот день он был добрым и никого ни разу не отругал.
Вот так мы и работали, пока не приехали из новосибирского комбината на завод специалисты обучать желающих профессии сварщика. Инспектор отдела кадров Валентина Петровна Пучкова сказала мне написать заявление на обучение при заводе. Я спросила:
— Зачем мне эта работа?
— Если выучишься на сварщика, получишь “корочки”, дающие право на “вредность” и на льготную пенсию в 50 лет.
Я человек решительный. Сама пошла, да ещё уговорила Тамару Воронину. Учились мы три месяца, без отрыва от производства. Экзамены сдала на четвёрки. Документ сохранился у меня до сих пор. Получив его, пошла к Владимиру Фёдоровичу и сообщила:
— Я сдала экзамены.
— Ну и как?
— На все четвёрки.
— А от меня-то, что нужно?
— Вот заявление написала, чтобы меня сварщиком перевели.
— Так ты и так сварщик, какая разница?
— Сейчас я на станке работаю, а хочу иметь запись в трудовой книжке, что электросварщик.
— Подавай заявление, подпишу.
Но так как этой единицы на тот момент не было, я до февраля 1977-го года продолжала заниматься точечной сваркой, пока средний палец на руке не повредила. Мне удалили фалангу и после этого появился жуткий страх перед станком, стала бояться к нему подходить.
Меня отправили в отпуск по путёвке в Болгарию. Я ведь на тот момент была секретарём комсомольской организации на заводе. Пока отдыхала, палец зажил, и я решила перейти на станок дуговой сварки. “Варила” крышки до своего декретного отпуска.
Осенью 1977-го года, когда сдали первый заводской дом, получила однокомнатную квартиру. Через два месяца у меня родился сын. Два радостных и долгожданных события совпали в одно время. Правда, квартиру я получила не в новом доме, а по обмену во вторичном жилье. Но разве тогда это имело значение? Меня это нисколько не огорчило. Дом был “сталинской” застройки, полногабаритный, с высокими потолками и просторной прихожей. В этом я видела преимущество перед современной планировкой. Первой через порог по устоявшемуся поверью перешагнула кошка, а потом зашли мы с мужем. До сих пор помню ощущения небывалого счастья! Это было наше первое уютное, семейное “гнёздышко”.
В феврале 1981-го года при сдаче очередного дома у меня появилась возможность улучшить свои жилищные условия. Мне дали 2-комнатную квартиру в панельном доме. Только на этот раз заселение состоялось без моего участия. Дело в том, что я находилась в роддоме, и переезд на новую жилплощадь совпал с рождением ребёнка. Увезли меня на “скорой” из старой квартиры, а вернулась из больницы с дочерью на руках уже в новую. Такие удивительные совпадения я принимала, как подарок судьбы.
После декрета у меня заболела рука. Работать стало тяжело, а с завода уходить не хотелось. Что делать? Пока размышляла, из отдела сбыта, который занимался погрузочно-разгрузочными работами, уволилась мастер, и я перешла на её место.
Это был совсем иной род деятельности. Надо было заново вникать в специфику производства, изучать особенности. Ситуация осложнялась на тот момент отсутствием слаженного коллектива среди грузчиков. Работали спустя рукава, злоупотребляли спиртным… Сколько же я с ними намучилась! Порой приходилось устраивать им “водные” процедуры, чтобы привести в чувства. Брала за шкирку и тащила в бытовку под холодный душ. Отчаянное сопротивление, порой, преодолевала силой, придавливая ногой, вырывающегося из рук пьяного грузчика. Надо же было как-то работать! Иначе приходилось бы отвечать за простои вагонов.
Так было, пока не объявили о наборе демобилизованных ребят с гарантией жилья. Этот замечательный стимул повысил интерес и ответственность. На завод пришли очень хорошие и серьёзные ребята. С благодарностью вспоминаю Виктора Грошевого, с которым работала с удовольствием. Он умело руководил бригадой, с моей стороны к нему никогда не было никаких замечаний. Отношения строились на полном доверии. Вместе отмечали праздники, дружили семьями и ходили друг к другу в гости.
Долго оставался проблемным участком склад цемента. Когда начальником БСЦ стал Александр Алексеевич Фомин, ситуация с дисциплиной улучшилась. Он лично присутствовал при разгрузке цемента, контролировал процесс, не считаясь со временем.
Таким образом, работать стало легче, спокойней и интересней.
В декабре 1987-го года при сдаче нового дома меня не обошла стороной очередная радость, в 37 лет стала обладательницей 3-комнатной квартиры. Через полгода обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось уйти с ЖБИиК переводом на химзавод.
Потом в истории моей трудовой деятельности был КАОЛВИ… Но хочу сказать, что нигде не работалось так интересно, как на заводе. Это были самые лучшие годы моей молодости. Там я обрела близких друзей, с которыми до сих пор поддерживаю хорошие отношения.
Сейчас, по прошествии многих лет, считаю, что мне повезло в жизни. Я добилась своих целей, которые поставила перед собой. Родила долгожданных детей, заработала квартиру, получала достойную зарплату и раньше вышла на пенсию.
Еще по теме:
Родилась заводская скрижаль [ФОТО]
