Достаточно произнести имя “Альбина” и всем сразу становится понятно, о ком идёт речь. Именно так звали Аллу Петровну Бойко в те годы. В коллективе было много Наташ, Лен, Оль, Тань, а Альбина — одна. В памяти сразу всплывает образ красивой, весёлой, активной и коммуникабельной девушки. Отработав всего неполных четыре года, она успела сверкнуть на заводcком небосводе яркой звёздочкой.
Из воспоминаний Аллы Петровны Бойко/Борискиной. Работала с 1984 по 1988 гг.
Свой трудовой стаж я начала отсчитывать рано. До завода успела поработать совсем чуть-чуть в библиотеке и городском отделе образования. Была модницей, тщательно следила за собой: причёска, макияж, маникюр, платьице и туфельки на высоких каблучках. Работа была непыльная: в кабинете за столом и с ручкой в руках. Не устраивала только низкая зарплата. Как-то подумала, что мне надо подыскать что-то более высокооплачиваемое.
Не помню сейчас, от кого узнала, что на завод ЖБИиК требуется контролёр в ОТК. Решила попытать судьбу, сходить туда в надежде на “авось”. Вдруг возьмут? Всё-таки образование у меня было средне-техническое. Я окончила техникум по специальности химик-технолог. На завод пришла в 1984-м году 20-летней девчонкой, хотя уже имела стаж семейной жизни и маленькую дочь.
В отделе кадров узнала, что в ОТК, на время декретного отпуска контролёра Ирины Журкиной, нужен работник. Инспектор ОК Надежда Абросимовна Калабина встретила меня вежливо. Это придало мне уверенности. Она повела меня в лабораторию, представить начальнику Людмиле Юрьевне Безменовой.
Приветливая, доброжелательная, красивая женщина встретила меня очень хорошо. Мы сразу почувствовали взаимную симпатию к друг другу.
В первый же день она рассказала мне о моих должностных обязанностях. Познакомила вкратце с лабораторным оборудованием и прикрепила меня для дальнейшего знакомства с производством к опытной работнице Ирине Пещерской.
В первые минуты меня повергла в шок необходимость переодеться в черный халат, фуфайку, обувь “прощай молодость”, прежде чем выйти в цех. Главными атрибутами моей работы стали грубые перчатки и баночка с чёрной краской для маркировки изделий. Господи, какое уж тут платьице и туфельки на шпильке?! К этому я была совершенно не готова.
Когда “принарядилась” в это одеяние и глянула в зеркало, сказать, что я сконфузилась, значит, не сказать ничего. Оттуда на меня смотрела какая-то незнакомка. Ну, что за вид?! Хоть плачь! Первая мысль, которая пришла в голову: “Как же во всём этом я буду работать”? Меня удивило, что остальные девушки относились к своему внешнему виду, как к чему-то само собой разумеющемуся.
Но делать нечего, коль такова специфика производства. Выйдя в цех, поняла, что меня ожидает не кабинетная работа, а пыль, грохот и холод. Второе разочарование — требование надевать на голову защитную каску. Это на мою-то красивую причёску? В первый день работы сразу столько негативных моментов! К тому же Ирина, которая должна была познакомить меня с производством, явно не обладала качествами наставника. Объясняла скороговоркой на бегу, не вникая в подробности. Мне стало страшно, как же я освою всю номенклатуру железобетонных изделий?
Вскоре мне повезло. Помощь предложила спокойная, степенная, душевная Надежда Жунаева. Она доходчиво и неторопливо всё объяснила, показала на конкретных примерах, как отличать виды изделий, их основные характеристики и маркировку. Я ходила за ней по пятам, всё запоминала и записывала в блокнот. Свои обязанности освоила быстро. Научилась на глаз определять шаг арматуры на сетке, её класс и диаметр. Безошибочно знала названия всех железобетонных изделий, их характеристики и параметры.
Все девушки в отделе были очень хорошие, всегда могли ответить на любой вопрос и дать совет. До сих пор вспоминаю добрым словом Нину Петрову, Тамару Демидович и свою однокурсницу Лену Абакумову. Мои первые впечатления о Людмиле Юрьевне подкрепились на деле. Она была приятным, комфортным человеком. С ней работалось спокойно и уверенно — я её обожала! Жаль, что мне не пришлось долго с ней сотрудничать. Она вскоре уволилась и уехала в Новосибирск.
Когда освоилась, меня поставили во вторую смену. Вот тут-то мне открылась иная сторона заводской жизни, о которой я не знала, работая в первую. Дело в том, что, по сложившейся традиции, в обеденный перерыв рабочий народ из цеха дружно собирался в лаборатории. Меня удивило, что в отдел друг за другом стали приходить девчонки из арматурного цеха, крановщицы, операторы БСЦ, как только в пять часов вечера начальство уехало домой.
Они приносили пакетики, баночки, кулёчки, упаковки с продуктами.
Оказалось, такой интерес заключался в наличии электрического чайника и печки, которую во вторую смену использовали по иному назначению — пекли картошку. На аромат, распространяющийся по всему заводу, подтягивались все кому не лень. Таким образом, я была втянута в водоворот интересного времяпрепровождения.
Меня постоянно просили запекать картошку, разогревать борщи и кипятить чайник. Приносили разные вкусности. Всё резалось, мазалось и накрывалось на стол. Порой собиралось за ним более 10 человек: Люда Шадуро, Тома Воронина, Люда Сорокина, Надя Тырышкина, Тоня Токмакова, Наталья Смык, Валентина Ивановна Новичонок. Из парней приходили завсегдатаи: Сергей Дзезюля, Сергей Харченко, Дима Пахомов. Усаживались тесным кругом и начинался настоящий пир горой с шутками, анекдотами, смехом и весельем. Было всё так вкусно! Поглощали еду с аппетитом, не боясь лишнего веса и заворота кишок.
Я, не прилагая особых усилий, стала незаменимым лицом в коллективе. Почувствовала, что мой статус во вторую смену значительно вырос, по сравнению с первой. Эти совместные обеденные перерывы играли для нас важную роль. Мы ели за одним столом, считай, из одной чашки. Всех это сплачивало и объединяло. В моём представлении мы были, как семья. Лаборатория в данном случае играла роль связующего звена.
Отношения были очень доверительные. Выходя в цех, никогда не закрывала двери на ключ, оставляя ценные вещи. Не было случая, чтобы что-то терялось или пропадало. Стали складываться личные симпатии, которые перерастали в крепкую дружбу. Даже не заметила того момента, как завод стал для меня родным домом.
На работу ходила с большим удовольствием. Просыпалась утром и шла пешком. Вернее, бежала на шпильках из первого квартала через Трудовой посёлок. В выходные дни с нетерпением ждала понедельника. Может, сейчас кто-то в это не поверит, но всё, действительно, было так.
Общественная и культурная деятельность закручивала почти каждого в водоворот увлекательных событий. Я со своим открытым, коммуникабельным характером всегда оказывалась на “передовой”. Участвовала во всех мероприятиях, пела в заводском хоре. Ходили на репетиции во время обеденного перерыва. А как туда можно было не ходить? Ноги сами нас несли в Красный уголок. Мы все поголовно были влюблены в талант нашего художественного руководителя Валентина Николаевича Зейберта. Да и не только в его талант.
Являлась ведущей праздничных мероприятий. Организовывала всевозможные конкурсы. Была Снегурочкой на детских новогодних утренниках. Успевала быть всегда на подхвате у председателя профкома Татьяны Дмитриевны Анищенко. У нас с ней сложилась очень трепетная дружба.
Но всё имеет обыкновение когда-нибудь заканчиваться. К большому сожалению, подошло к концу и моё счастливое время работы в лаборатории. Из декретного отпуска вернулась Ирина Журкина. Вновь встал вопрос о трудоустройстве. С завода уходить очень не хотелось. Неожиданно мне предложили перейти секретарём в приёмную к Владимиру Фёдоровичу Хританкову. Мне пришлось принять этот вариант.
Согласиться-то согласилась, но окунулась в эту работу, как в омут с головой. Ведь не имела абсолютно никакого понятия о ней. Главное, не умела печатать на машинке и боялась директора. Он мне казался очень строгим и требовательным. Мои переживания и сомнения не нашли поддержки у инспектора отдела кадров. Она сказала коротко и ясно, с долей шутки: “Не знаешь — научим, не хочешь — заставим”.
Осваивать печатную машинку было непросто, она была допотопной. Долго не могла к ней приноровиться, переломала все ногти. Как же я скучала по лаборатории, по общению с друзьями, по вечерним обеденным перерывам! Я ведь привыкла к движению, а сидеть на одном месте в приёмной — настоящая каторга. Каждую свободную минуточку бежала на первый этаж, чтобы обняться с подружками и обменяться новостями.
Была ещё сложность, связанная с почерком Григория Степановича Коваленко, которая часто доводила меня до слёз. Он работал в то время в отделе капитального строительства и приносил кипу рукописей, документов, а я совершенно не понимала его корявого почерка. Даже по своей наивности ходила жаловаться Владимиру Фёдоровичу. Кстати, вот его я боялась зря. У нас с ним сложились очень хорошие отношения. Он лояльно ко мне относился, никогда не делал замечаний, был внимательным и вежливым.
Недаром говорят, в любом, даже негативном, обстоятельстве можно найти плюсы. И я их нашла. У меня появилась возможность после драного халата и замызганной фуфайки ходить в красивой одежде, с причёской и туфельками на шпильках. Мне нравилось хорошо выглядеть, чувствовать себя привлекательной и ловить заинтересованные взгляды мужской половины. Для любой женщины такие моменты важны, они вдохновляют и повышают жизненный тонус.
В этот период работы со мной произошёл необычный случай, который запомнился на всю жизнь. Как-то в приёмную зашла Татьяна Анищенко и обратилась с просьбой, которая меня удивила.
— Альбина, есть важное дело! Надо срочно слетать в командировку в Новосибирск, отвезти документы.
— Слетать?! — мне показалось, что я ослышалась,- на чём?!
— На вертолёте! Причём прямо сейчас! Заскочить домой и переодеться у тебя не получится. Вот в чём стоишь, в том и полетишь.
Я на несколько минут выпала из реальности, но Татьяна Дмитриевна меня быстро привела в чувства. Молниеносно объяснила, к какому времени и куда доставить документы. Я успела только позвонить свекрови, чтобы она забрала дочь из садика. Меня очень быстро доставили на машине до барабинского аэропорта. Там меня уже ждал вертолёт с молодыми пилотами.
Впервые поднялась в небо и полетела! Ой, как это было интересно, необычно и романтично! Вот что значит бесшабашная молодость. Ничто не смущает, не мешает и не требуется время на сборы и размышления. А сейчас? В поликлинику проблема себя собрать.
Когда в лаборатории освободилось место контролёра, я попросила, чтобы меня перевели туда. Вернулась в свой отдел с большой радостью, но, к сожалению, ненадолго. Причина банальная — не сработалась с новым начальником. Не смогла понять её необоснованных претензий. Пришлось уволиться по “собственному” желанию в 1988-м году. Видно, правду говорят, что нельзя войти в одну реку дважды.
Неполные четыре года на заводе — самый яркий период моей жизни. Это был краткий миг радости и блаженства. Где бы я потом ни работала, таких приятных воспоминаний у меня не было.
