Ей энергии не занимать –
Бурно дни её жизни проходят.
Людям любит она помогать,
Язык общий они с ней находят.
Не всегда всё давалось легко.
И до слёз было горько порою.
Но училась, стремилась всего
Добиваться умом и душою.
Жизнь Галины Давыдовны Бурундуковой всегда бьёт ключом. Эта женщина настолько энергична, что ни минуты не остаётся в покое. Она полна неистощимой жизненной силы. Всегда находится на переднем крае своей семейной жизни и тем более работы. Бурно проходят её дни. Обладая недюжинными организаторскими способностями, всегда готова помочь руководству, коллегам, рабочим и всем, кто рядом. В её жизнь вовлечено большое количество людей, которые ей помогают и которым помогает она. Умение налаживать связи – это бесценное качество Галины Давыдовны.
Из воспоминаний Галины Давыдовны Слегиной/Бурундуковой. Работала с 1981 по 2000 гг ?
Устроилась я на завод в 1981-м году. Была тогда 25-летней девчонкой, с ребёнком на руках. Слегина — моя фамилия того времени. До этого работала за 86 рублей в месяц бухгалтером в заготзерно. На эти деньги очень трудно было прожить, тем более с маленьким ребёнком. Его же надо кормить, обувать, одевать.
Через дом от меня жила начальник планового отдела Тамара Панченко. Она видела, как я выбивалась из сил, чтобы достойно содержать семью на мизерную зарплату. Жалела меня. И вот однажды говорит:
— Галя, у нас освободилась должность начальника ЖКУ. Приходи к нам.
— Мне же всего 25 лет! — испугалась я.
— Ничего страшного! Справишься!
Директором ещё был Григорий Степанович Коваленко. Посмотрел на меня и сказал:
— Берём!
И стала я в одном лице и паспортистом, и начальником ЖКУ, и техником-смотрителем. Меня всё устраивало. В моём подчинении были дворники, сантехники, электрики и паспортный стол. Зарплата у меня стала в два раза больше — 180 рублей. Это — огромные деньги по тем временам.
Через год и 10 месяцев мне дали две комнаты на подселении в первом квартале. Ещё отработала четыре года и получила отдельную 2-комнатную квартиру.
Часто приходилось трудиться на объектах по вечерам. Беру за руку сына Серёжу и бегу к дому 14-4. Помню один случай. Чуть не лишилась своего любимого ребёнка. Если бы ни Владимир Фёдорович Хританков, сын мог попасть под машину. Он, буквально, выдернул его из-под колёс.
Занялась работой и упустила из вида сына, а возле дома поворот резкий и там — проезжая часть. Серёжа у меня был непоседа, на месте долго не мог усидеть, побежал туда.
Смотрю, Владимир Фёдорович ведёт за руку моего сына. Привёл и говорит:
— Ты что делаешь-то?! Почему за ребёнком не смотришь?!
— Так, работы много, а его не с кем оставить!
С Владимиром Фёдоровичем я часто контактировала. Он тогда был главным инженером. Относился ко мне, как старший товарищ. С каким бы вопросом к нему ни обратилась, всегда помогал, подсказывал, что и как делать. За советом к нему шла. Бумаги у него подписывала.
Когда он стал директором, началось бурное развитие завода. Мы хозспособом начали строить спортзал, профилакторий. Хозспособом — это, значит, своими силами. Владимир Фёдорович всегда держал своё слово. Никогда не говорил, чтобы пришла завтра-послезавтра. Если что-то надо, то решал вопрос сразу же, не откладывая.
У нас открылся отдел капитального строительства. Владимир Фёдорович вызывает меня в кабинет и говорит:
— Галина Давыдовна, теперь вы пойдёте работать в отдел капитального строительства. Будете там командовать парадом.
Я все дома передала домоуправлению и занялась новым делом. Много плакала, но работала. Каменщики-то, в основном, пьяницы были, да и строительство я толком не знала. Пришлось идти учиться. Поступила в техникум на механико-технологический факультет.
Работал у нас Николай Васильевич Мущенко. У него за плечами был солидный опыт в строительстве. Он говорил:
— Не плачь, Галина, научим тебя всему!
И научили! Самой жизни научили. Я потом ничего не боялась. Даже взяла на себя снабжение. Ездила по командировкам: и в Омск, и в Новосибирск. Привозила арматуру, плитку, кирпич. Всё тогда давали по лимитам. Вот и ездила, просила, доставала. К командировкам готовилась с вечера. Знала, куда поеду, какие мне нужны доверенности и гарантийные письма. Всё уже в папочке наготове лежало.
Общественной жизнью некогда было заниматься. Уеду на три дня в командировку, возвращаюсь — всё разгребать надо: и на работе, и дома. Какая общественная жизнь?! Мне нравилось на заводе. Это — мой дом! На нём прошли все молодые годы. Я до сих пор со всеми дружу и общаюсь. Мы, как родные!
