«Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Шагреневая кожа» Бальзака были моими любимыми книжками в юности. Они были как предостережение — живи правильно, живи честно, живи достойно!
Ах, какой он симпатичный! Даже не симпатичный, а стильный, современный, ухоженный. Красавчик с обложки глянцевого журнала! Он — беда всех девчонок.
Он знает об этом. Он уверен в себе. В своем безбедном будущем, в обеспеченной старости. Но, если честно, это единственное, в чем он уверен. Он начал в себе сомневаться. Да, он по-прежнему в фокусе всех взглядов, он желанен на всех вечеринках и пати, каждая вторая девчонка, а может, и каждая хотела бы провести с ним вечер. А ему плохо. Не поверите, плохо!
Он готов разрыдаться, распсиховаться, разораться, даже выпрыгнуть в окно. Да, такие мысли у него тоже появляются. Он запутался и не знает, зачем жить.
И все из-за того, что его девушка, с которой он уже собрался разбегаться, объявила ему: «Я беременна».
И мир для него обрушился. И улыбки девушек он сейчас ненавидит.
— Что? У нас с тобой будет ребенок? Да я не люблю тебя! Я тебе сто раз об этом говорил. Мы живем, потому что нам, мне, так удобно. Ты специально это подстроила. Специально! Не ври мне! Я все равно свалю.
А потом рыдала она.
— Я оставлю этого ребенка. Мне уже 29. Может, это мой единственный шанс. Если ты уйдешь, ты никогда его не увидишь.
Он брел по холодной Москве. Как он ненавидел этот город! С его вечной спешкой. С вечным стремлением кому-то и что-то доказывать. С вечным равнодушием.
Как он оказался со Светой? Да случайно. Просто хорошенькая. Не глупая. Любил – не любил. Как его бесит этот вопрос.
Ну что значит любил? Крышу не срывало. Без нее жил и еще бы сто лет прожил. Определяющим был секс. Поначалу он был неплохим. А потом просто стали жить вместе. Это же Москва. Вдвоем выживать проще.
Не планировал он никаких детей, хотя понимал, что Светка старше, и вопрос о женитьбе возникнет сам собой. И он честно ее предупреждал, жениться не хочет и не будет. Пусть сама решает. Вот и дождался. Блин. Ну, какой он идиот! У него столько планов, а тут ребенок.
— Мама моя. Ребенок. Господи, я сам еще ребенок, ну что мне делать, а?
— Парень, ты чего?
На него смотрела взрослая женщина.
— Тебе плохо? Ты с кем разговариваешь?
Он очнулся.
— Извините. Я разговариваю?
— Да, я за тобой уже давно иду. Сначала думала, наркоман какой. Потом вижу, нет, не шатаешься, только сам с собой разговариваешь. Беда у тебя? Или все-таки радость?
— Бабуля, ты что? Какая радость? У меня девчонка залетела, а у меня планов тысяча, не до этого мне сейчас. Не знаю, как ей объяснить, чтобы аборт сделала. То есть избавилась от ребенка и меня от себя избавила.
— А хочешь, я тебе совет дам? Может, полегчает? Пойдем в кофейню. Согреемся, да и поговорим. Не беспокойся, деньги у меня есть. Жалко мне тебя стало. Ты по возрасту как мой внучок. Давай я тебе подскажу, как быть, может, и моего внучка также кто поддержит. Жизнь-то она всякие сюрпризы преподносит. Поработаю сегодня твоим Фрейдом. Что, думаешь, бабка дура? И не знает, кто такой Фрейд? Знаю. И не только его знаю. Я бабушка прогрессивная.
Они зашли в кофейню. Запах кофе, корицы и свежих булочек успокоил парня. Они сели в дальнем углу. Подальше от людей. Когда бабушка сняла пальто и шарф, что обматывал ее как капусту, он увидел стройную, почти девичью фигуру, да и глаза у женщины были молодые и озорные. Да, сейчас бабушкой ее было трудно назвать.
— Вам сколько лет?
— Что, не ожидал? У женщин про возраст не спрашивают, но тебе отвечу. Мне 67, так что можешь мне все рассказывать честно. Так, наверное, было нужно, что мы с тобой встретились. У меня как раз сегодня нет лекций в университете.
— Так вы училка?
— Да, преподаватель. А для тебя просто случайная бабушка. Зови меня Анастасия Ивановна.
Он рассказал ей все. Как приехал из провинциального города. Как закончил университет. Как подличал, чтобы попасть в нужные тусовки. Как выжил друга, чтобы занять его место в рекламном агентстве, как обманул девчонку в том далеком городе, пообещав за ней вернуться. Оказалось, что его «черный» список уже достаточно велик.
Да, сейчас у него новый бизнес. Все пошло на лад. Телки сходят по нему с ума. Но для всех он не женат, хотя давно живет со Светкой. И вот она залетела. А ему всего 25.
Анастасия Ивановна не перебивала. Потом спросила: «А можешь мне рассказать про твою Свету? Что тебе в ней нравится?»
Он в начале обалдел. При чем тут Света? Хреново – то ему.
— Расскажи. Расскажи.
Ну что Света. Закончила университет. Очень неглупая. Можно обо всем поговорить. Следит за собой. Да и дома у них все в порядке. Как-то умудряется все успевать. Она, как человек, неплохая. Вот только она, наверное, больше друг. Ведь когда любят, там же все по-другому. Он не знает как, потому что не любил.
— А та девочка, что оставил в своем городе?
Он немного напрягся, нахмурился.
— Очень хотелось секса, наобещал гору всего. Но быстро все прошло. Стыд остался. А потом как-то все забылось. Вроде замуж вышла.
Ну, а Света. Превратилось все в рутину. Да и поддержка ему больше не нужна. Он встал на ноги, со всем сам справляется. Нет будущего у них. Эх, вот только эта беременность некстати. В общем, Светку жалко, но он не хочет жениться. Что делать, ума не приложит. Потому так и дергается. Она завтра вроде в больницу собирается. Но еще не решила.
— Послушай меня, я тебе сказку расскажу. Точнее, историю. Мне ее моя бабушка рассказывала.
Она прожила с дедом более 60 лет. Он умер, она через месяц за ним следом ушла.
Ее выдали замуж насильно. Семья была очень бедной, а дочерей шесть. Ей только 17 исполнилось. Парню было 21. Нет, далеко не красавец. К тому же прихрамывал. А бабушка хороша собой была. Она не о таком муже мечтала. Но что делать? Переехала к его родителям.
А там, как всегда, молодую невестку упрекать начали: «То не так, это не так». По началу ревела. Потом ее Иван как-то за ужином встал и сказал: «Жену мою не трогайте. Я ее выбрал и только я имею право ее жизнью распоряжаться. Потому как за нее ответственность несу».
С того дня сильно зауважала его бабушка и стала к нему присматриваться. И как он молотком орудует, и как со скотиной по-доброму в хлеву разговаривает и как, проходя мимо, нечаянно к ней ласково прикасается.
И с каждым днем в ее сердце просыпалось к нему чувство. Потому что она видела, что рядом с ней человек достойный. И она перестала замечать его хромоту и то, что он не писаный красавец. Для нее он был самый лучший, потому что рядом был настоящий мужчина.
Потом родились дети. И отцом он оказался замечательным, а ее по-прежнему звал только Полюшкой.
Но трогательней всего было, когда они гуляли, он срывал ей цветы, ромашки всякие, и, стесняясь и краснея, как мальчишка, протягивал ей. Это было самым лучшим для нее подарком.
Они так привыкли жить рядом, что, когда его не стало, бабушка растерялась. Я без него, как без рук. А как без них жить. И не смогла. Ровно через месяц мы ее хоронили. А про любовь она говорила так.
— Если человек, который рядом с тобой, достойный, и ты не чурбан какой, то она придет, появится. Может, это чувство как-то можно и по-другому назвать. Но по мне так другого ничего не надо. Тебе с человеком хорошо — и все. Даже когда ты просто сидишь рядом и молчишь. Вот это и есть любовь.
А ведь думала, руки наложу, когда родители замуж за него насильно отдавали. Страдала, совсем я никчемная, если за инвалидом жить. А оно вот как вышло. За то спасибо родителям. А любовь, она рОстится. Как дитё. Так и говорила: » РОстится».
Он шел по морозной Москве. Он принял решение. Может, и их любовь срОстится? Сейчас он придет к Светке и скажет: «Я был дурак. Ты хорошая девчонка. Давай будем рожать малыша. Нашего ребенка. Тебя есть за что любить. Только любовь эту надо рОстить. Я постараюсь».
Он шел и улыбался. И ему нравилось идти и думать о том, что он, наконец, повзрослел, что пора навести порядок на рабочем столе, что надо обязательно позвонить маме, что командировку придется переложить, а еще надо перестать носить этот пижонистый шарф, пора и внешне выглядеть серьезней. Ему ведь скоро быть отцом. И это совсем не страшно, а даже здорово.
— А интересно, его отец также думал о нем, еще не родившемся? Хотел ли он его? Он никогда об этом не спрашивал родителей, хотя он в его возрасте у них уже был.
А в старом сталинском доме сидела Анастасия Ивановна, она гладила старую пожелтевшую фотографию и повторяла: «Спасибо тебе, бабуля. Кажется, мы с тобой сегодня спасли человека. Когда – то ты помогла мне. Теперь уже мы помогли вместе. Как часто мне тебя не хватает, хотя я сама уже давно бабушка».
За окном грохотала Москва. Она, как громадное и всеядное животное, ломала и перемалывала чьи-то судьбы, выплевывая остатки любовных романов и романчиков, разжевывала и раскусывала чьи-то жизни, она диктовала условия.
И только он, что шёл сейчас, улыбаясь, знал, что он ей уже не поддастся.
Первоначально опубликовано в блоге Натальи Берязевой
А вы встречали подобных героев в своей жизни?
